уж прости.
Пока Нюта вздыхала, счастливая обладательница более подходящего строения уже вышла из закутка и зашагала к кассам. Кроме упаковки прокладок, в руках она несла гель для мытья посуды с ароматом снежного утра. На кассах они разделились. Нюта пробила зубную пасту, мыло и легальную упаковку прокладок. Нелегальную звонкая передала ей в темном дворике магазина.
– Здесь слепое пятно у камер, – сказала она, затягиваясь сигареткой. – Хоть задницей голой тряси, не увидят.
– Холодно для голой задницы, – ухмыльнулась Нюта. – Они того не стоят.
– И то верно, – кивнула звонкая. – Будешь? – протянула сигаретку.
– Не курю.
– Ну и правильно, одна труха, – и потушила окурок об угол магазина. – Нормальное курево у них закончилось раньше кофе.
– Душистый табак достаточно устойчив к холоду, – сказала Нюта, пряча замерзающие руки в карманы. – Может, научимся выращивать в теплицах. А вот кофе – нет. Вообще без шансов.
Звонкая посмотрела на нее с интересом.
– Ну ладно, растения всякие, овощи там, фрукты. Но прокладки какого черта дефицитом стали?
Такие разговоры обычно велись шепотом на кухне. Или вообще не велись. А звонкая продолжала быть звонкой. И шарф у нее оставался зеленым. То ли бесстрашная, то ли безумная – сразу и не поймешь. Либо спрашивает не просто так.
– Логистика поломалась, скоро наладят, – осторожно ответила Нюта. – Для самолетов погодные условия плохие, для судов плотность льда слишком большая. Ну, ты сама знаешь, наверное. Чего объяснять.
– Ну да. – Звонкая растянула губы в улыбке. – Прямо по методичке, молодец. – Натянула шапку пониже, спрятала витой локон. – Не мерзни. – И пошла к освещенной части дороги.
А Нюта поспешила домой – до начала комендантского часа оставалось минут пятнадцать. Вечер можно было считать удачным, но ее мучила досада. Из-за тона этой звонкой девицы, из-за ее уверенности. И почему-то из-за витого локона, бесстрашно выбившегося из-под шапки.
«Сумасшедшая какая-то», – написал Славик, когда Нюта перед сном наговорила ему всю историю в сообщении.
«Зато две пачки!»
Славик помолчал, потом все-таки ответил:
«Бедная моя девочка. Ненавижу их всех».
Тут Нюта наконец-то заплакала. И пошла прятать нелегальные прокладки в шкафчик с нижним бельем.
3
– Сухари хорошие получились! – отчитывалась мама, пока Нюта искала опечатки в отчете. – Я хлебушек, значит, порезала, но не меленько, чтобы не крошился. На противень выложила и в печку. Она сейчас больше ста двадцати не греет, да мне и не надо.
Ограничение силы подаваемого тока официально не вводили, но, судя по барахлящим приборам, все было очевидно. Вероятно, именно их бессмысленные опыты в теплицах и забрали у мамы возможность приготовить нормальные сухари.
– Ты к дяде Володе сходила? – спросила
