его фраза: «Если мне кто-то дорог, отдаюсь ему целиком…» Лучше не выразишь.
Некоторое время айн слушал Ария сосредоточенно, хмуро. Сейчас Дэл выглядел старше, мудрее и, пожалуй, древнее обычного. Наша огромная разница в возрасте, по большей части незаметная, явственно напоминала о себе.
– Согласен, ей лучше остаться, – айн метнул на меня взгляд. – Попробую убедить.
Беззанский король говорил еще несколько минут. Дэл повернулся ко мне и спросил в трубку:
– Хочешь сам рассказать или я?
Дождавшись ответа, нехотя пробурчал:
– Ты знаешь, почему я так поступил. И да, мои подданные участвуют.
Спустя несколько секунд молчания айна, и видимо, рассуждений приемного отца, флавелльский сюзерен изрек:
– Отлично. Увидимся, – сбросил звонок, вернув телефон на место.
Я выжидала, подозревая, о чем пойдет речь, машинально готовя непобедимые аргументы.
– Арий считает, тебе лучше остаться тут, пока особняк… кхм… приводят в порядок…
Фуф! Слава богу! Я-то думала… Выясняется, покровитель бережет эстетические чувства подопечной.
Я громко хихикнула. Умолкла, ища причину собственной неадекватной реакции. Да плевать! Захлебнувшись невесть откуда взявшимся равнодушием ко всему на свете, захохотала, трясясь и дергаясь точно от эпилептического припадка. Айн с тревогой следил за моей истеричной вспышкой. Медленно вернулся на диван, крепко обнял.
– Они там оттирают кровь с пола, стен, потолка? – тщетно силясь прекратить смеяться, выпалила я.
– Или заделывают дыры в стенах?
– Скорее первое, – осторожно пояснил Дэл. – Я собираюсь выслушать доклад вампиров, посланных спасать твоего папаню. Останешься?
Кивнула с такой готовностью, что мышцы шеи заныли. Айн медленно поднял мою голову за подбородок и заглянул в глаза.
– Уверена? – поинтересовался с особой интонацией.
Кивнула вновь. Чувствовала себя вполне готовой столкнуться с распеканием подчиненных Дэла. Немертвый мир не терпит мягкости, убеждала себя. Любое проявление гуманизма приравнивается к слабости, и может стоить не только власти, уважения, влияния, даже жизни. Если хочу быть рядом с айном, придется научиться оценивать его общение со слугами не как человек, а хотя бы как сайх. Я больше не воспринимала себя отдельно от древнего варвара. Точно он стал моим мужем… Мужем? Непривычно звучит в отношении полуторатысячелетнего вампира… Но очень, по-моему.
Дэл взял со стены трубку радиотелефона. Набрав номер так быстро, что я не успела разглядеть ни единой цифры, выплюнул:
– Две минуты.
Стоило айну повесить трубку, в дверь постучали. Дэл открыл, и Морган с Матео пулей залетели в комнату. На окаменевшем лице мексиканца лишь глаза отражали страх. Назвала бы позу Матео свободной, если бы не кулаки, очертания которых проступили сквозь
