Когда цепляешь на себя матрицу того, кого хочешь посмотреть в будущем, ты видишь его линии жизни, переплетенные с другими, и все эти линии предсказуемы, поэтому предвидеть можно очень точно. Вплоть до расположения предметов на столе или точного времени, когда и что именно произойдет.
Но как только в сцене будущего появляется тот, у кого линии жизни окончательно не определены, начинается хаос предсказаний. Каждая попытка посмотреть в будущее с подобным участником дает свой уникальный результат, который сильно отличается от результата предыдущей попытки. Эта неопределенность рушит картину предсказания или показывает возможную, но очень маловероятную версию будущего.
– Но почему твое присутствие могло им помешать предвидеть события, связанные со мной? – не унимался Илья.
– У тебя что, нет собственных линий, по которым течёт твоя жизнь? Или ты выстроил какую-либо защиту?
– Хм, да, забыл тебе про защиту рассказать, и такая тоже существует.
– Не, ты ответь на первую часть вопроса, – повысил голос Илья.
– Да есть у меня линии жизни, которые можно предугадать, успокойся ты, а то в фуру нас втрамбуешь от возбуждения, и всё будет, как предсказывалось. Мы как раз обгоняли какой-то караван грузовиков и на миллиметрах успели вернуться в свой ряд, разминувшись с груженой фурой.
Илья чуть сбавил скорость и повторил: «Почему ты думаешь, что тебя провидцы не могут видеть?»
– У меня целей нет, Илюха. Сейчас нет. Никаких. Мои линии жизни есть, я их вижу, но их невообразимое количество, и они не выбраны для реализации. Я их вижу и смотрю на них безразлично. Если мне понадобятся дополнительные линии, я их открываю для себя. Но я их не ожидаю и не желаю, я ими просто пользуюсь без удовольствия или неудовольствия. Мне ничего не мешает прямо сейчас выйти из машины и уйти в лес лет на пять или дать тебе по башке и через трубочку высосать твой мозг. При этом ни одна нить мироздания не дрогнет от такого моего решения.
Илья полез рукой к подстаканнику, где торчал бумажный стаканчик от газировки, вытащил из него трубочку и протянул мне.
– Только протри её тряпочкой, а то весь мозг мне газировкой запачкаешь, – злорадно улыбнулся он.
– Да ты тоже шутник, генерал, – улыбнулся я в ответ.
– Знаешь, Илья, но это всё изменится, как только я начну с тобой работать. Передо мной будут ставиться конкретные цели и задачи, а значит, я волей или неволей буду вовлечен в общую схему, и меня можно будет предвидеть. Возможно, похуже, чем остальных, но можно будет. Вот как-то так это и работает.
– А что насчет защиты? – спросил Илья.
– Защита от провидцев только одна – изменить собственную жизнь так, чтобы понятие «важность происходящего» напрочь отсутствовало. Это очень упрощенно, но, по сути, это самое главное.
– Есть ещё приколюхи кое-какие сновиденные на этот счет, но я ими никогда не интересовался, а ты можешь поискать.
– Приколюхи?
– Артефакты
