Однако и правды не любят в мире, ибо правда – обличение пороков, кои есть у каждого человека, и никто не хочет, чтобы их в том порицали, высмеивали, обсуждали. И кем надо быть, чтобы угодить человечеству? Чиновников уличают во лжи, доносчиков – в правде, молчаливых – в хитрости и скрытности. Никак не возможно подстроиться, оттого надо оставаться тем, кем являешься.
В городке NN Матвей Кириллович решил открыть гостиницу, дабы первым знать, кто приехал, ибо очень боялся погони.
Шли годы, у Матвея Кирилловича родился сын Никифор Матвеевич – открытый и жизнерадостный человек, способный многих привлечь к своей натуре. В отличие от отца и чиновников, он не любил доносы, ложь, взятки, хотя не работал он в тех должностях, где можно взять что-то, он помогал отцу в управлении гостиницей и хвалился своей чистотой душевной. Но, кто знает, пойди он работать в канцелярию, то наверняка брал бы, да брал бы за всех и строил дворцы, ведь все мы только на слово мастера, мы можем винить людей, но, попади в их ситуацию, поступим точно также и найдем себе оправдание и продолжим винить того человека, оправдываясь, что наш случай – совсем другое, и что мы не могли поступить иначе.
Деньги. Вот что заставляет людей идти на грех. Иуда предал Иисуса Христа ради денег, многие убийства совершаются из-за денег, коих всегда так не хватает, воруют, чтобы разменять в ломбарде и получить деньги. И даже те, кто всю жизнь жил в бедности, и те легко привыкают к деньгам. Будучи бедными нам хватает тулупчика, хлеба и воды, но, разбогатев, нам становится этого мало, нам нужны на каждый день новые платья, причем с юга, да вычищенные до блеска, нам нужно сотни блюд на завтрак, обед, ужин. Мы унижаем тех, кем были еще вчера. Мы начинаем презирать страну, которая дала нам эти богатства, уезжаем во Францию, Англию, Пруссию, где разоряемся и понимаем, что тут еще хуже, страны мельче, теснее, все высокомерны, даже крестьянин в рваной рубахе, да с босыми, черными от грязи ногами, и тот чувствует себя кролем, ибо в своей стране живет он, по своей земле ходит. И остаемся мы в бедности доживать свой одинокий век в нелюбимой стране.
Мать Никифора Матвеевича, Евдокия Антоновна, заблудившись во время пурги, замерзла, и лишь утром нашли ее охладевшее тело, лежавшее на дороге под старенькой, родной шинелью, которую купила она когда-то на базаре, которой укрывалась зимним вечером, да в которой гуляла в холодное утро.
Ах, эти любимые, сроднившиеся с человеком вещи, которые, кажется, являются плотью его, и без которых никак нельзя представить этого человека. Столько лет они уже находятся при нем, что хозяин уже не замечает ни дырок, ни старости в этой вещице. И уже общается он с нею, как с живою, дает имя, и добрые шутки витают вокруг этой пары, и невозможно разделить их, ибо так они срослись. И уже есть у них общие темы, и прекрасно дополняют они друг друга, угождая и консерваторам своей стариной, и либералам своими свободными отношениями.
С этой
