я занимаюсь завещаниями, минимизацией налогов на имущество, немного пьяными за рулем – всем, что подвернется. Это скучно и дает тысячи полторы долларов гонорара.
– А как твоя мама?
– Она умерла чуть больше полугода назад.
– Сочувствую.
– Мне не хватает ее, но у нас было время узнать друг друга, как никогда раньше не знали. И я благодарен судьбе за это.
– Завидую тебе.
Он нахмурился.
– Почему ты так говоришь?
– После того как пропала Сара, у нас с мамой не было особенного общения, а потом, когда отец… – Она не договорила, и Дэн не стал настаивать, заставив ее задуматься, как много ему известно.
– Наверное, это было для тебя ужасное время.
– Да, – согласилась она. – Это было ужасно.
– Надеюсь, вчера что-то отчасти улеглось.
– Да, отчасти.
Дэн встал.
– Ты уверена, что не хочешь кофе?
Она подавила улыбку, увидев в нем мальчика, который не хочет серьезного разговора и быстро меняет тему.
– Не хочу, все хорошо. Так какими делами ты занимаешься?
Дэн снова сел и сложил руки на коленях.
– Я начинал с антитрастовых законов и понял, что на этом можно поистине умереть от скуки. Потом партнер вовлек меня в одно дело по беловоротничковой преступности, и мне это действительно понравилось. Скажу не хвастаясь, в суде я был хорош.
У него по-прежнему осталась мальчишеская улыбка.
– Держу пари, присяжные в тебя влюбились.
– Влюбились – это слишком сильное слово. Пожалуй, преклонялись. – Он рассмеялся, и в смехе она тоже услышала мальчишку. – Я защищал генерального директора большой корпорации, и когда добился оправдательного вердикта, все юристы в моей фирме, чьих клиентов схватили за руку, когда они запустили ее в общий котел, или чьи родственники слишком много пили на рождественском корпоративе, пришли ко мне. Это вылилось в более серьезные дела по преступлениям белых воротничков, и я сам не заметил, как получил хорошую практику. – Он наклонил голову, словно рассматривая Трейси. – Ладно, теперь твоя очередь. Детектив по убийствам? Круто. А что случилось с преподаванием?
Она отмахнулась.
– Тебе будет неинтересно слушать об этом.
– Нет, давай, давай. Я тебе рассказал о себе, теперь ты выкладывай. Разве ты не мечтала стать учительницей старших классов в седар-гроувской школе и воспитывать там детей?
– Не смейся.
Он усмехнулся.
– Эй, я ведь теперь здесь живу. А ты всегда говорила, что будешь учительницей и что вы с Сарой будете жить по соседству.
– Я работала учительницей, один год.
– В седар-гроувской школе?
– В Драчливых Росомахах, – ответила она и согнула пальцы, как когти.
– Дай угадать. Химичкой?
Трейси кивнула:
– Угадал.
