к груди и захватил сердце. В лапах этого страха оно забилось словно пойманная птица. Тетива Ночи всерьез испугалась, что она сейчас заплачет, разревется при всех как девчонка. А потом, размазывая слезы, сдаться и ответит Яркусу: «Хорошо. Не поедем. Завтра вместе пойдем к Райсу». Но если бы она сказала это, то перестала бы себя уважать. Ведь она – воин душой. Уж если на то пошло, то лучше преклониться перед алтарем Калифы, чем перед Райсом.
– Нет, – сказала Ионэль. – Мы должны поехать. Нас ждет славная охота! И я же должна испытать свой новый лук, – эльфийка покосилась на Феналир, лежавший на траве вместе с ее вещами. Это имя она дала ему сама, как только увидела в оружейной лавке Алатерина.
В небе раздался рев дракона. Затем еще один драконий крик необычно громкий, такой, что замерло сердце. Гирхзелл подлетал к полетной башне. Снова он вел себя странно.
Глава 4. Вечер как утро
Как обычно, Флэйрин проспала весь день. Она не понимала глупой привычки Зейрона и некоторых других братьев и сестер клана выходить на прогулки днем, тем более разгуливать при солнечном свете по городу. Солнце для Флэй было явлением неприятным. Хотя, старуха Карлен говорила, мол, это дело привычки. Наверное, ей виднее за шестью веками жизни. Только вряд ли из этих долгих столетий она провела под солнцем хоть с десяток дней.
Не спеша подняться с кровати, Флэй еще некоторое время лежала, прикрыв глаза и вспоминая ушедший сон. В отличие от людей вампиры хорошо помнят сны – ничуть не хуже, чем события, произошедшие в обычной реальности. В новом сне снова был Райс. Он снился уже третий или четвертый день подряд. Слишком часто мысли возвращались к этому магу. И Флэйрин подумывала: она все-таки не права, что не вняла его просьбе – ушла из «Ока Ворона». Искушение получить Райса с тех пор лишь выросло. Он стал для нее точно редкий зверь для искушенной охотницы, добыть которого становится важнейшей целью. Если бы сейчас явилась в спальню Калифа и, сияя огненным взором, спросила: «Чего желаешь, ты, дитя Ночи?», то Флэй не задумываясь ответила: «Сердце мага Райсмара Ирринда! Хочу, чтобы он влюбился в меня! Влюбился так, чтобы думать не мог ни об одной другой женщине! Хочу, чтобы он пришел ко мне, упал в ноги и просил меня о любви!».
Увы, богини очень редко радуют явлением своих не во всем верных последовательниц. Еще реже они исполняют желания. А то, что так вышло с Райсом, Флэй виновата сама. Ведь он уже был, по сути, у нее на крючке. Он ее очень хотел, и не нужно было переигрывать. Нужно было всего лишь дать ему то, чего он так страстно желал. Ведь если честно, то Флэйрин сама желала этого: его теплого и страстного тела; его горячего и твердого крепыша поглубже в себе! Да, вампиры боятся огня, но смотря какого. Огонь страсти им приятен точно не меньше, чем людям.
Если бы она уступила Райсмару, а не дразнила его своими капризами, то сердце этого очень необычного человека уже принадлежало бы ей. Как когда-то принадлежали сердца многих мужчин, которых она привязала к себе. Флэйрин
