style="font-size:15px;"> Валентина почувствовала, как перестала дышать. Неужели он смог перебороть магию таинственного знака?
– Что с тобой? – Испуганно спросила Валентина, боясь увидеть в его глазах намек на то, что он до сих пор помнил об Анастасии.
– Не знаю, – признался он, положив руку себе на лоб. – Я только что отчетливо помнил, откуда появился этот шрам, но потом вдруг все исчезло. И я не могу вспомнить ничего. Даже лица не помню того человека, кто ударил меня.
– Значит, это неважно, дорогой, – прошептала она, стараясь отвлечь его от невеселых раздумий.
Валентина нежно улыбнулась ему, но, вспомнив запрет Владыки, содрогнулась, уже не в силах заставить себя отказаться от него, от его любви. Женщина легла ему на грудь, вслушиваясь в четкий ритм его сердца:
– Пообещай мне, что так будет всегда.
– Обещаю, что до тех пор, пока смерть не разлучит нас, – улыбнулся Афанасий, не замечая, как вздрогнула Валентина при упоминании смерти. – Я буду рядом с тобой.
– Вот она настоящая жизнь, которую должно испытать каждое существо, потому что нет прекраснее тех чувств, которые я испытываю к тебе, – прошептала она.
Ее фиалковые глаза встретились с его серо-голубыми. У Афанасия захватило дыхание: Валентина казалась не реальной, слишком совершенной, чтобы это могло быть правдой. И они соединили свои губы в нежном непрерывном поцелуе, который приносил женщине одновременно и большую радость, и огромную боль от сознания того, что это все когда-то закончится. Он умрет, а она будет вечно жить.
Этим же прекрасным утром маленький отряд снялся с ночного лагеря и оправился в путь, оставив позади прошлое.
Глава восьмая
Седая женщина подкинула пару веток в горящий костер. Достав из маленькой склянки сладко пахнущую мазь, она стала тщательно втирать её в распростертое тело. Жизненные соки разливались по телу Анастасии от кончиков пальцев до прядей волос.
Ее белоснежные волосы, казалось, излучали яркий свет, заставляя светлые глаза женщины зажмуриться. Старуха достала розовую жидкость, и полила девушке на волосы. Под воздействием мази волосы вернули себе первоначальный цвет, кроме кончиков, на которые не хватило жидкости. Анастасия глубоко вздохнула, и её прозрачные глаза посмотрели в сморщенное лицо.
– С возвращением, дочка, – женщина обнажила пару сгнивших зубов.
– Где я? – Анастасия не помнила ничего.
Ее голос звучал хрипло, словно из закрытого толстой дверью помещения.
– Ты там, где никто не сможет причинить тебе вреда, – женщина собрала все свои склянки и отошла от Анастасии.
– Кто я? – Спросила она, ничего не понимая.
Все происходящее напоминало ей страшный сон. Она помнила, как холод окутывал ее, но больше ничего не могла вспомнить.
– Ты, Анастасия, – ответила старуха, указывая на медальон на ее шее, на котором было написано
