приходит конец.
Окошко в двери вновь открывается.
– Руки в окно! – раздается оттуда.
Просовываю руки в проем, на запястьях защелкиваются наручники.
«Лохи педальные! Где вас только дебилов учили? В нормальных тюрьмах руки за спиной сковывают. Во избежание, так сказать…»
Меня выводят из камеры, завязывают глаза и куда-то ведут по длинному извилистому коридору…
* * *
Совершить побег я не пытался. Мог бы конечно попробовать – руки-то, хоть и в наручниках, но всё же перед собой, а способы, как нейтрализовать конвоиров, мне хорошо известны. Однако, боюсь, в нынешней ситуации это глухой номер. Рыпнуться бы не успел, мгновенно получил бы иглу в шею или прикладом по кумполу. Тем более, на обоих охранниках бронекостюмы с закрытыми шлемами. Да и не знал я пока, где нахожусь и кто меня захватил. А узнать это было бы весьма интересно…
Идти нам пришлось недолго. Конвой остановился через сотню шагов. Меня втолкнули в какое-то помещение, усадили на жесткий стул и, хитрым образом приковав к нему за ноги и за пояс, сняли повязку с глаз.
Тюремщики удалились, и я принялся с любопытством осматриваться. Прямо передо мной стол, на который можно опереться локтями. За ним высокое кресло. Окна отсутствуют. Пол, стены и потолок окрашены в серый цвет. Освещение приглушенное, как в сумерках. Следящих приборов, что странно, в камере нет.
Справа, метрах в трех от меня, еще один точно такой же стул. В смысле, такой же, как подо мной. Приваренный к полу. Наверное, для второго пленника. Или пленницы. «Ага. Значит, Корнелия тоже где-то поблизости и, судя по всему, не подсадная утка и не предательница. Хотя… с выводами торопиться не будем. Подождём, чем закончится беседа с похитителями…» В том, что я их сейчас увижу, сомневаться не приходилось. Иначе, зачем было огород городить?
Напарницу привели минут через десять. Учитывая все обстоятельства, держалась она хорошо. Не суетилась, не паниковала, не дергалась. И выглядела вполне прилично. Одежда – всё тот же брючный костюм, только без шарфика. Руки и ноги на месте, на лице следов побоев не наблюдается, макияж… нет, «боевую раскраску» ей навести, по всей видимости, не дали. Впрочем, Корни это нисколько не портило. Да и не могло испортить. Естественную красоту никакой тушью не скроешь…
Увидев меня, девушка как будто обрадовалась. По крайней мере, что-то похожее на облегчение в ее глазах промелькнуло, я это точно видел.
Охранники довольно грубо усадили мисс Арчет на второй стул и, так же как и меня, приковали специальными зажимами-лентами.
– Как ты? – спросил я, когда конвоиры ушли.
– В общем и целом, нормально, – ответила Корни. Потом тяжело вздохнула и, опустив голову, тихо добавила:
– Прости, Андреа. Это я во всем виновата. Если бы я тогда… если бы мы…
– Не надо себя винить, – так же тихо произнес я. – Нас, скорее всего, вели от самого космодрома. Так что, рано или поздно,
