защитники Императора могли бы их легко перебить. Всех. Что несколько нервировало. Ведь Император явился на коронацию в доспехах. Как это расценивать? Опасение покушений? Или что? Или он что-то задумал? В общем, странно и нервно…
Да, доспехи Андрея позолочены и были красивы. Но они оставались доспехами…
Самым важным гостем являлся, конечно, Папа Римский.
Император до конца не верил, что тот приедет. Однако он явился. Быстро. ОЧЕНЬ быстро. Видимо, предложение выступить единым фронтом против протестантов показалось ему крайне заманчивым. Да еще и с такими убийственными формулировками.
Пий IV… его избрали только лишь 25 декабря. Сразу после смерти печально известного Джанпьетро Карафа, известного также как Павел IV. Избрали, и вот – уже прискакал. Политическая конъюнктура ситуации выглядела очень скользкой. Однако терять такой шанс Пий не стал. И действовал в должной степени решительно…
Так вот – Андрей вошел.
Приблизился к алтарю.
И началась праздничная литургия, которую служили вместе все пять Патриархов древней Пентархии. На греческом и латинском. По очереди. Что в немалой степени смущало гостей, не привыкших к этому. Ведь такого не происходило уже несколько веков. Схизму никто не отменял. И как это понимать?
Меж тем служба шла своим чередом.
Долгая.
Напряженная.
И максимально торжественная.
Пока наконец Император не взошел на небольшой подиум.
Главный иерарх Рима помазал его лоб миром. И подал корону, которую ему поднесли четыре остальные Патриарха Пентархии.
Андрей взял ее и надел на себя сам.
Впервые в истории европейских монархов. Что вызвало новую волну ропота гостей, удивленных таким шагом.
Меж тем действо продолжалось.
Главный иерарх Константинополя вручил ему цеп о три звена, типичный для фараонов Древнего Египта. Красивый такой. Золоченый.
Главный иерарх Александрии вручил ему золоченый скипетр, типичный для фараонов Древнего Египта.
И Андрей принял его и скрестил руки на груди с этими символами власти. Поклонился в сторону алтаря. Осторожно. Чтобы корона не слетела. И горделиво выпрямился.
Главный иерарх Антиохии опоясал его чеканным поясом с подвешенным к нему мечом в богато украшенных ножнах. Строго говоря, не мечом, а тяжелой боевой рапирой. Но это уже детали. Рукоятка же ее, даже несмотря на ряд декоративных деталей, была более чем функциональна и практична. Одного взгляда хватало, чтобы понять – боевой инструмент, а не фитюлька.
Андрей повернулся к зрителям.
И главный иерарх Иерусалима возложил на его плечи пурпурный плащ, подбитый соболями.
Несколько секунд.
И вынесли трон, выполненный из слоновой кости. Тот самый. С волками. Поставили его за Андреем. И он, шагнув назад, горделиво уселся на него. Сохраняя, впрочем, скрещенные руки.
Тишина.
