он теперь точно отказался.
В тот вечер я уже не мог быть спокойным и докучал своему спутнику вопросами.
– Скажите, а это общество, оно какое? – спросил я, как бы подогревая свой интерес.
– Вопрос непростой, – ответил коммивояжёр, нахмурив седые брови. – Много времени провёл я с ними, а точного описания дать не смогу даже самому себе. Человек вроде как в нём, а вроде бы оно для него недоступно полностью.
– Да, конечно, – согласился я, делая вид, что проникся всей серьёзностью его слов и что-то понимаю.
Время уже подходило к отправлению, и мы прошли в здание вокзала. Люди толпились в ожидании поезда, работники вокзала явно знали коммивояжёра, потому что приветствовали его, на что он отвечал им кивком головы. Мы купили билеты на ночной экспресс и проследовали на перрон.
Когда мы оказались внутри, коммивояжёр не сразу принялся за дело.
– Необходимо дать людям немного времени освоиться, надо, чтобы они заскучали, – объяснял он мне, словно я сам когда-нибудь буду этим заниматься.
Мы расположились в вагоне-ресторане, разлили по стаканам напитки и стали выжидать. Я засомневался в его тактике и заметил:
– Пассажиры ведь скоро уснут, поезд же ночной.
– О, нет, нет, далеко не все, – ответил он с полной уверенностью. – А тем, кто уснёт, всё равно было бы неинтересно.
Я не разделял его энтузиазма, возможно, потому, что меня и самого начало клонить в сон после выпитого в столь поздний час. В вагоне стало тепло, освещение тусклое, приглушённое, а ещё от курильщиков витал дым, поглощающий своей пеленой и без того слабый свет. Я откинулся на спинку сиденья и в первый раз за этот вечер спросил себя: «Что я делаю здесь?»
– Пожалуй, пора начинать, – возвестил мой попутчик, деловито взглянув на часы.
Он встал со своего места и уставился на меня, явно ожидая таких же действий с мой стороны. Я же немного растерялся, поскольку был уверен, что моё присутствие при его работе не требовалось, и, отпустив его, я смогу отдохнуть на оплаченном мной месте, чтобы завтра со свежими силами отправиться на встречу с таинственным обществом. Но коммивояжёр явно ждал, что я встану и пойду за ним, что я и сделал, подчинившись его негласной воли, оправдываясь перед собой тем, что это, возможно, часть проверки на своего человека.
Поначалу я не заметил в работе коммивояжёра ничего особенного: он действительно ходил по вагонам и предлагал людям ознакомиться с образцами тканей, которые он носил с собой. Также он мог с удовольствием подробно рассказать, каким способ человек может заказать понравившуюся ткань по данным из каталога. Такая схема, конечно, во многом упрощала работу коммивояжёру: не имея при себе ни самого товара, ни вырученных за него денег, ему не стоило бояться ограбления.
Я плёлся за ним, как хвостик, и, так как для стажёра я был староват, думаю, что пассажиры могли принять меня за хозяина бизнеса, который проверяет работу своего сотрудника. Кстати, меня никто
