нашем жаловании о таком нет даже речи, но кто бы чего понимал…
Георги прищурился:
– Сколько стоит у нас рабочий час? Я имею в виду у расчетов?
– Я и говорю, кто бы чего понимал. Но смотри, ведь вот как: этим бабам, естественно, жрать нечего. Например, дашь им буханку хлеба или, скажем, полбуханки – держу пари, любая ноги раздвинет. Ха!
За полбуханки? Полбуханки – это немного, это легко накопить, не сдохнув от голода. Хм, полбуханки.
Георги подошел к вахмистру и попросил отпустить его раздобыть что-нибудь в Лансе.
Вахмистр посмотрел на него как на сумасшедшего:
– Отставить, никаких увольнительных!
Что ж, этак предприятие не задалось. Ауфрихту пришлось рисовать голых девчонок еще больше, чем раньше. Он не мог отбиться от заказов и даже сумел поднять цену до восьми сигарет за штуку.
Позавчера, находясь в Варшаве, я увидел необычно большое количество офицеров, военврачей и военных чиновников, прогуливающихся по улицам города, в основном в компании женщин. Это свидетельствует о бездеятельности данных военнослужащих, полном отсутствии у них чувства долга и отсутствии контроля со стороны начальства, допускающего подобное уклонение от службы. Это безобразие с завтрашнего дня должно быть прекращено, все офицеры должны немедленно направиться по своим частям, где им надлежит находиться постоянно. Им не следует забывать, что мы сейчас находимся в состоянии войны. Офицеры, не имеющие непосредственного командования, не позднее завтрашнего дня должны быть переданы в распоряжение коменданта моего штаба для пополнения нуждающихся подразделений. Все офицеры и военные чиновники во время войны должны обучать военнослужащих или нести иные обязанности. Свободные часы досуга надлежит проводить в подразделениях. Необходимо избегать любой распущенности, дабы не подавать плохой пример войскам и не подрывать их доверие.
Однажды вечером вахмистр Бургхардт (он был придан к батарее в Дуэ замещать офицера) пригласил всех унтеров на вечеринку на свою квартиру. Он проживал в доме на правом фланге позиции один, сам по себе. Там, в гостиной с красной плюшевой мебелью и фортепиано, собрались гости. Пива была небольшая бочечка. Настроение у всех быстро приподнялось.
Расчеты хотели спать, но шум и смех разносились по всем углам.
У Райзигера болел зуб. Он лег спать особенно рано. Теперь ворочался туда-сюда, потому что не мог заснуть. Он был в отчаянии.
Наконец повязал голову платком, и это немного успокоило боль.
Он лежал в полудреме. Затем услышал свое имя. На улице перед домом кто-то звал его:
– Райзигер, бегом к вахмистру!
Дьявол, этого еще не хватало!
– Да не ходи ты. Можешь сказаться больным, – прошептал Рабс, только что раздевшийся.
– Наверное, пора на пост. Тут мне не отвертеться, – ответил Райзигер. –
