и наглеть особо не будут, но все равно, гемор…– Лучше бы меня шлепнули на этом крыльце, да, дорогой?
Муж покосился на меня и еще поддал газа.
"Сожгу эту гребаную машину", – решила я и отвернулась к окну.
– Ладочка, Ладуша, – Лена, встречавшая нас в коридоре, залилась слезами. – Деточка, что же твориться, что же такое!
– Ну все, Лен, пожалуйста, не надо, все обошлось.
– Да как же так, среди бела дня, в центре города…
– Лена, все нормально, правда.
Нормально ничего не было, но я не могла позволить нашей няне совсем расклеиться.
Хлопнула дверь и вошел Саша.
Посмотрел на нас с Леной с явным призрением к нам как к виду.
– Лен, сопли подотри, хватит причитать. Все в порядке с твоей кручинушкой. Лучше скажи, где мой ребенок?
Не снимая обувь, он пошел в гостиную.
Лена с отчаянием посмотрела на меня.
– Александр Васильевич, Тимоша спит, а Вам бы я рекомендовала не ходить в обуви по дому и не разносить всякую заразу и грязь.
Сашка ничего не ответил, но мы услышали, как со всей дури захлопнулась дверца.
"Винный шкаф", – промелькнуло у меня в мозгу.
Отвлечь нашу няню от переживаний может только неустанная война с моим мужем, поэтому она утерла нос белым батистовым платком и решительно пошла в гостиную.
– Александр Васильевич, я не думаю, что коньяк в пять вечера является залогом долголетия…
Ее голос удалялся.
Я села на банкетку, вытянула ноги и закрыла глаза.
У меня нет сил, вообще. Я не хочу ничего.
– Мама, мама…
По лестнице сбегал мой сынок в смешной синей пижамке с кроличьими ушками на груди. Волосы на голове после сна торчат во все стороны. Переднего зуба не хватает, а в большущих синих глазах испуг.
– Мама!
Он встал передо мной, замер и судя по всему приготовился плакать.
– Привет, малыш. Как дела?
– Мама, что с тобой случилось?
– Ничего, все хорошо.
– Но ты вся грязная и у тебя щека поцарапанная.
Я встала и подошла к зеркалу.
Меховая накидка была вся в какой-то подсохшей грязи, а на правой щеке алели царапины, как будто я продиралась сквозь заросли шиповника.
"Красота, – подумала я про себя. – А еще мента пыталась соблазнять. Фемиль фаталь, блин".
Я повернулась к сыну.
– Все в порядке, Тим, я просто споткнулась и упала.
– Тебе больно?
В его глазах так и стояли слезки.
– Да что ты, малыш, ни капельки, все хорошо, не бойся.
Я подошла и крепко обняла сына.
Я уткнула нос в его мягкие белые волосики, пахнущие постелью, сном, детством и добротой. Я прижимала к себе сына, а перед глазами у меня стоял маленький розовый сверточек, который из последних сил пыталась спасти
