в росте. Спина все еще ныла, коленки подрагивали. Она слегка оттолкнула ребенка и уперлась в стену. Так хотелось прилечь, дать конечностям отдохнуть, но никто в городе задерживаться не собирался, и впереди был еще такой же долгий путь назад.
Она жалела, что вызвалась помогать, но в то же время оставаться с Асмиром ей не хотелось. Лучше уж сотню километров пешком, чем двое суток с ним вдвоем. Больше всего она боялась, что он мог захотеть пойти с ними, и тогда бы это мини-путешествие стало настоящим ужасом. Но этого не случилось: Асмир решил остаться в городе, помогать Себастьяну, в только ему понятных делах.
Она сползла по стене на пол. Солдаты носили вещи из угла в угол, пока скупщик пытался договориться со старшим о цене: они спорили очень громко и страстно, но без злобы, скорее, для развлечения.
– Ты устал? – обратилась она к Сонву.
– Чуть-чуть,– он шмыгнул носом, спустился с ящика и сел на него. – Мы сразу обратно пойдем, как все тут закончим?
Ангела кивнула. Неожиданно из дверей выскочил Ваен, тяжело дыша. В руках у него было небольшая тряпичная сумка. Он присел возле Ангелы и достал из кармана маленький флакончик из стекла.
– Это обезболивающее, на травах, – он вложил флакон в руку девушки. Затем он открыл сумку и достал оттуда несколько местных фруктов: круглых и красных, покрытых плотной коркой. Он разломал один, на свет показалась белая, водянистая мякоть. От нее исходил приятный сладкий аромат, с нотками земляники. – Забыл, как называется, но тоже полезно, – он протянул одну половину Сонву, а вторую Ангеле.
– Личи,– мальчик схватил плод и откусил кусок, сняв кожуру.
Ангела сжала фрукт в руке и отвернула голову в сторону. Ни есть, ни уж тем более разговаривать ей не хотелось. Ваен придвинулся к ней ближе, сел на пол и разломал еще один плод.
– А не ты ли на меня за каждое слово шипел, пока мы шли? Чего теперь фрукты таскаешь? – всё же вырвалось у Ангелы.
– Негоже женщине кричать, тем более без повода, внимание привлекать. Я просил лишь быть потише.
Ангел закатила глаза и укусила личи.
– У нас такая культура, такие законы.
– Дикие, – фыркнула она.
– Дикость – это наркомания. Особенно для женщины.
– Да почему тебя так волнует пол? Какая разница?
– Мы должны нести ответственность за вас, неразумных и слабых, – он коснулся мизинцем ее предплечья. – Ручки-палочки. Тебя же ветер сломать может, а ноги-веточки…
Ангел закипела от злости, щеки налились кровью и покраснели. Она глубоко вдохнула и собиралась встать, как вдруг Ваен схватил ее за руку. Он отодвинул рукав ее кофты и удивленно поднял брови. Светлая кожа была покрыта желто-фиолетовыми синяками. Ангела попыталась вырваться, но тот только схватился крепче. Ваен поднял на нее глаза и только сейчас заметил синяки на шее и скулах. На лице они были не такие яркие, уже почти зажившие, отчего не бросались в глаза.
– Это кто тебя так?
Ангела резко дернулась вперед и вырвалась из хватки мужчины. Горделиво
