Рутинное дело, давно не доставлявшее ему никакого удовольствия. Убедившись, что порядок в доме восстановлен, старшина отправился на окраину поселка, где и провел три часа, бездумно разглядывая небо и потягивая забитый в трубку легкий наркотик хаф. За этим занятием старшину и застал его помощник Утер.
Утер в поселке и на планете был чужаком, космиком неведомого происхождения. Два года назад его ссадил с корабля за провинность пролетавший через Тиндагол вольный торговец. Медаф сразу обратил внимание на высокого, с хищными повадками пришельца. Он приблизил его к себе, стал давать поручения, частенько довольно грязные. Утер справлялся и, что было тоже важно, не болтал. Он прижился в поселке и стал у Медафа правой рукой.
Быстро освоившись, космик стал наглеть. Он по-прежнему лебезил перед Медафом, но другим приходилось выносить от него унижения, ругань и побои. Когда Утер выкинул из дома одноногого Бара и стал жить с его женой, жители возроптали. Медафу тогда пришлось даже пару раз для острастки пальнуть в воздух из древнего плазменника. Про себя старшина улыбался. Ненависть народа к помощнику была ему на руку. Если Утер задумает затеять в поселке переворот, опереться ему будет не на кого.
– Доброго дня, старшина, – поздоровался Утер, за два года так и не избавившийся от противного местным мяукающего выговора. – Погодка, однако, дерьмо.
Медаф беседу не поддержал. Погода на Тиндаголе всегда была одинаковая – сырость, ветер, промозглый холод. Старшина стоял, заложив руки за спину. Потемневшие с годами, но все еще крепкие зубы сжимали костяной мундштук трубки. Глаза Медафа буравили низкое прозрачное небо, где над горизонтом восходил исполинский диск газового гиганта, и висело тусклое негреющее солнце Тиндагола. Медаф ждал.
– Думаешь, прилетят сегодня? – спросил Утер, всегда безошибочно угадывавший причины дурного настроения старшины.
Медаф достал трубку изо рта и сплюнул под ноги помощнику кровавой слюной. Это означало «да».
– Выработка у нас упала с прошлого года на треть, – сказал Утер, переступая с ноги на ногу и зябко потирая громадные ладони. – Люди мрут, машины ломаются, и чинить их некому, кроме меня и Гентора. Рук не хватает. Думается, хозяева будут недовольны.
На этом месте Медаф, наконец, снизошел до беседы.
– Хозяева всегда недовольны, – назидательно заметил он. – Ничего с этим не поделаешь. И они поделать ничего не могут. Поругаются, потрясут оружием и улетят. Не будет нас, кто полезет для них в шахты?
– Поселок Морана, однако, они сожгли, – напомнил Утер и тут же под яростным взглядом Медафа втянул голову в плечи. Старшина терпеть не мог, когда ему перечили.
Медаф вновь схаркнул и принялся раскуривать погасшую трубку. Утер жадно потянул носом сладковатый запах наркотика. В поселке только старшина мог позволить себе покупать хаф у контрабандистов.
– Моран был дурак, – объяснил Медаф,
