укрыться от сурового мира. Всё, что она могла – это набросить на волосы капюшон да затянуть его как следует, чтобы были видны одни только глаза и ничего больше!
Ну, нет!
Маргарита надула щеку. С чего ей вдруг краснеть перед незнакомыми людьми? Она никому ничего плохого не сделала. Размышляя об этом, девушка по воле случая углядела в луже, куда чуть не угодила, что-то приметное и блестящее.
Перстень?
Действительно. Чёрный, хромированный и довольно увесистый на вид. Дождь загадочно рисовал вокруг него круги, размывая отраженные водою электрические провода и слетающих с них крылатыми силуэтами птиц, а заодно и удивление, в каком изменилось лицо девушки при взгляде на вещицу.
Маргарита достала перстень из лужи и вертела его в руке до той поры, пока светофор не переключился на зеленый. Тогда, совершенно бездумно, она сунула находку в карман джинсов, не подозревая, какой опасности только что себя подвергла.
Глава 2. Девушка в пурпурной мантии
Остудив мозги под дождём, Маргарита сдалась на волю совести и понесла злосчастный хлеб домой. Но упрёки в ее сторону посыпались ещё до порога квартиры – от небезучастных соседей, которым всегда до всего есть дело.
Они покачивали головами, как те маленькие болванчики на панелях автомобилей, вздыхая:
«Ох, Марго, такая взрослая, а воруешь в магазине! Уже вполне самостоятельная, чтобы заработать денег самой на свои нужды…»
Стоит ли описывать скандал, который учинили родители? Отец так трясся за свой кошелёк, что заплатить штраф для него было равнозначно смерти! А мама? Она даже слушать не стала свою дочь! Нечего и говорить – это был худший день в жизни!
Маргарита была на грани того, чтобы задушить себя подушками.
Тучи не собирались расходиться, и от того сумерки навалились на улицы раньше обычного. Они обволакивали стены тенями, проникали в комнату, постепенно вымывая из неё полуденные тона.
В животе урчало из-за пропущенного ужина. Ксения Андреевна отказалась готовить, потому что уже была «по горло сыта этой семейкой». Тогда, в полнейшей безнадеге, Маргарита захрустела сырными крекерами. Она питалась ими на протяжении всего дня, и от соленого в горле было суше, чем в пустыне Сахара.
Отец прикорнул у телевизора. Было отчётливо слышно, как мать раздражённо пыхтит на кухне за стеной. Посуда в её руках громыхает, как бранная речь. Вода, утекая в трубу, громко журчит, будто ей тоже есть, что сказать. Маргарита всё ждала, когда мать уляжется спать, чтобы выйти за стаканом воды. Ей бы не хватило смелости пройти мимо неё и уж тем более – заговорить с ней.
Так она и заснула, фантазируя, как втихомолку сбежит от всех проблем завоёвывать золотой кубок, как о её победе заголосит весь мир, как родители приползут вымаливать у неё прощение и как будут они гордиться ею, вырезая из газет фотографии и статьи о победе в чемпионате и вешая их в рамках на самом видном месте, чтобы никогда не забывать о таланте своей дочери.
Когда
