могучим, чем прежний, люди на улице смотрели все озлобленнее, и все более и более явно ему в лицо. Людей становилось все больше, их лица исчезали, стирались, превращаясь в черепа, а на безликих черепах горели глаза, взгляды которых были теперь устремлены отчетливо на Отто. Он уже практически бежал. На бегу он столкнулся лицом к лицу со старым, неопрятного вида, человеком в засаленном костюме и шляпе. «Ты здесь лишний» – прохрипел старик ему прямо в лицо и Отто почувствовал, как воздух из рта старика с запахом перегара обдул его щеки и губы. Старик что-то знал, он знал больше других, ведь на его голове была шляпа. Чем ближе он подходил к дому, тем больше становилось на улице людей, тем злее они были, и тем чернее становилось небо. У самого входа в дом Отто уже протискивался сквозь толпу, но все-таки вошел внутрь, с отвращением поймал двумя пальцами таракана и просунул его в отверстие в дверях лифта.
Глава 5
На его этаже картина была все той же, но царило какое-то совершенно иное настроение. Люди сновали из квартиры в квартиру, переговаривались, курили на лестничной клетке и все так же играли в тир. Но дружелюбия их как не бывало. Мрачны и угрюмы, они нервно покуривали папиросы, недовольно зыркая на Отто. Людей на этаже становилось меньше, а тараканов все больше. Как будто, по прошествии времени, они постепенно заменяют собой жильцов. Он прошел в свою квартиру, где неизменно сидел за его столом Альберт и медленно потягивал из бокала рейнвейн. За окном сверкнула молния, началась гроза.
– Все пьешь мое вино? – спросил его Отто, подсев к нему за столик, на котором догорала зажженная свеча.
– А что еще остается? Гроза.
– Гроза – не всегда плохо. В детстве я любил бегать по полю во время грозы. Дождь льет в лицо, ты уже весь мокрый, а над полем сверкают во все небо молнии… Страшное и потрясающее зрелище… Понимаешь, насколько ты мелкий и насколько ничтожно все человечество пред лицом стихии. Мы можем построить ракеты, но что они сделают против молнии, против цунами, наводнения или взрыва нашей звезды?
– На поле в грозу быть опасно.
– Не опаснее, чем говорить то, что думаешь. При любом строе, в любой стране.
– Если думаешь так, как надо, то ничего опасного в этом нет.
– Альберт… я не могу понять… Как ты можешь поддерживать нынешний строй, когда ты так много знаешь и так здраво мыслишь?
– А кто сказал, что я его поддерживаю? Поддерживать и оправдывать – разные вещи, Отто. Поддерживаем мы тогда, когда мы во что-то верим. Оправдываем, когда нам ничего иного не остается, чтобы не сойти с ума. Кто-то и правда верит, знания и ум – тоже вещи разные и совсем необязательно перекликающиеся. Но тот, кто оправдывает, тот лишь ищет пути избежать безумия.
– Зачем тебе свеча, если есть электричество? – Отто налил себе бокал, чтобы выпить за компанию.
– Электричество для них, – Альберт кивнул в сторону окна. – Посмотри на все эти дома напротив. У них у всех есть электричество.
