загадок и страданий.
Сергей стал листать бумаги. Ветхие страницы шуршали под пальцами, раскрывая перед ним сцены давно ушедших дней. Он погружался в записи, и перед его глазами возникли картины прошлого: гул фабричных цехов, где работали заключённые, металлический звон станков, тяжёлый труд под палящим солнцем и ледяным ветром.
Глава 4: Эркин Джураев
Весна 1932 года. Мюнхен встречал тёплым, ярким солнцем, которое играло на фасадах старинных зданий, выкрашенных в пастельные тона. Город бурлил жизнью: на узких улочках неспешно прогуливались горожане, туристы фотографировали величественные соборы и фонтаны, а по главной дороге безостановочно двигались автомобили и трамваи, добавляя ритм к шуму повседневных дел. Мюнхен был центром культуры и образования, здесь обитали учёные, художники и студенты, которые приносили в город свои идеи и энергию.
Но несмотря на это спокойствие, в воздухе витало ощущение тревоги. Люди, проходя мимо газетных киосков, искоса смотрели на заголовки, где обсуждались растущие политические движения. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, возглавляемая австрийским художником Адольфом Гитлером, становилась всё более влиятельной. Этот маленький, неприметный человек с усиками, которого ещё несколько лет назад никто не принимал всерьёз, теперь уверенно набирал силу. Людей пугала его агрессивная риторика, но тогда никто и представить не мог, что он придёт к власти и изменит судьбу не только Германии, но и всего мира, ввергнув его в войну.
Эркин Джураев, студент мюнхенского политехнического института, шёл по улице вместе со своим другом Эриком Хольцманом. Эркин был высоким, стройным юношей с чёрными волосами и серьёзным взглядом, всегда погружённым в мысли о будущем. Эрик – весёлый блондин с широким лицом и быстрым, остроумным языком, был его полной противоположностью, но именно это и делало их дружбу крепкой.
– Ich habe ein Projekt gemacht. Ich möchte den Weltraum erkunden. Ein Raumschiff! – говорил Эркин по-немецки, увлечённо жестикулируя. В его голосе звучала страсть, переплетённая с юношеским энтузиазмом.
– Wie in Jules Vernes Roman «Von der Erde zum Mond», – улыбнулся Эрик. Его отец был убеждённым коммунистом, и хотя сам Эрик не проявлял такого же интереса к политике, он уважал идеи, которыми жил его отец.
– Nein. Ich rede nicht von einer Kanone. Ich rede von einer Rakete! Eine große Rakete, die uns zum Mond und zum Mars bringen wird! – с горящими глазами продолжал Эркин.
– Oh, du hast große Pläne, – рассмеялся Эрик, хлопнув друга по плечу. – Unsere Professoren mögen solche Ideen nicht. Sie mögen die Realität. Sie wollen technische Zeichnungen von echten Maschinen sehen, keine fantastischen Projekte.
– Es ist nur ein Studentenprojekt, – сказал Эркин, его голос стал тише, словно сам он понимал, что мечты могут разбиться о суровую реальность.
Они продолжили свой путь к университету. Однако в груди Эркина было что-то тяжёлое, словно невидимая рука давила на его сердце. Он не мог объяснить, откуда эта тревога. Возможно, это был страх перед будущим, которое, казалось, туманилось с каждым днём. Далеко в Ташкенте его ждали родные, и Эркин понимал, что его учёба здесь, в Германии,
