вероятности. Профессионалы используют три: маловероятно, вероятно, высокая степень вероятности. Такая градация хорошо отражает субъективность оценки и возможность ошибки. «Невероятно, но факт» – хорошо известная фраза. Еще король детектива Конан Дойль устами Шерлока Холмса сказал: «Ничего так не обманчиво, как слишком очевидные факты». Не всякий документ, как бы убедительно он не выглядел, является подлинным: «Нередко, наиболее правдоподобно выглядит документ, который фальшив» – Анатоль Франс. Помнить это необходимо при наличии «железных» доказательств. Не случайно в принципах оценки доказательств в процессуальном законе упоминается еще и совесть. Вспомните, что убийство Раскольниковым старухи-процентщицы было успешно «раскрыто» именно на основе «неопровержимой» улики – обнаружении пропавшей драгоценности у красильщика Миколки. И, разумеется, были получены его «признательные» показания. Известная цитата английского юриста Блэкстона: «Лучше пусть десять виновных избежит наказания, чем пострадает один невиновный» не воспринимается лишь потому, что мы не можем представить себя невинно осужденным. А стоило бы это делать хотя бы иногда. К тому же, «единичные ошибки» отнюдь не способствуют неотвратимости наказания, которая за всю историю человечества ни в одной стране никогда не достигалась. А безнаказанность поощряет преступность.
К сожалению, осуждение невиновных далеко не единично. Их многие тысячи. В Америке недавно реабилитировали отсидевшего за двойное убийство сорок лет. И у нас примеров не счесть. Но кажется, только в России можно сесть на длительный срок за совершение убийства, которого… не было. Так, в Ставропольском крае Диму Медкова осудили за убийство 14-летней родной сестры, труп которой он сжег. 17-летнего парня признали шизофреником и отправили в психиатрическую больницу. Через четыре года «убитая» нашлась… вместе с мужем и ребенком. Другой пример: в Забайкалье «убитую» Татьяну нашли живой через 5 лет при… регистрации новорожденного ребенка. Оказалось, что после ссоры с сожителем она, не заходя домой, уехала во Владивосток, где встретила другого мужчину и родила сына. Отношений с родственниками поддерживать не хотела, поэтому просто прервала общение и начала новую жизнь. А сожитель сидел за её убийство («Лента.Ru» от 21 ноября 2018 «Дело без тела. В России сажают за убийства без трупов. Даже если жертвы на самом деле живы»). Можно вспомнить расстрелянных по приговорам суда за убийства, совершенные Чикатило и белорусским маньяком Михасевичем. Так что, ссылаться на вступивший в законную силу приговор, как на высшую истину, не совсем корректно.
Оправданные получают право на реабилитацию, и казна ежегодно выплачивает им миллиарды рублей компенсаций. Неоднократно озвученная Генеральным прокурором инициатива оплаты ошибок следователями («Сколько стоит честное имя» «Российская 15 газета» от 05.07.2017), осталась без реализации.
