p>
Сдавила голову мигрень.
Постель, заправленная наспех.
И так за днём проходит день
В безумной, горькой, дикой пляске.
Но шумный бал таит внутри
Сырую грусть вина в бокале.
И тускло светят фонари
В моём заброшенном квартале.
Я рисую твои глаза
Я рисую твои глаза..
Будто сказку и детскую небыль..
Они ясные, словно небо.
И зелёные, как лоза.
Они острые, будто бритва.
Будто поздне-осенний психоз.
В них незрима смертельная битва,
Ощутим январский мороз.
В них есть боль и ужасное горе,
Безразличие ваз стеклянных,
Синь прохладного чёрного моря,
Глубина моих рваных ран.
Танго с Люцифером
Я кружусь в полутьме лабиринтов,
В пустоте. Сквозь туман. За чертой.
Я кружусь под гудящие квинты
В танго с самим Сатаной.
Я стремительно был повержен,
Предо мною закрыли дверь!
А сейчас мою руку держит
Свет несущий. Сам Люцифер!
Sic transit gloria mundi,1
Теперь зло восклицает: «Браво!».
В беспощадном жестоком бунте
Против Солнца восстанет Дьявол.
И Луна замерцает над миром,
Тусклым светом затихнет в вибрато!
Я кружусь со своим кумиром,
С повелителем смерти и ада!
Он мне что-то на ухо шепчет,
Загораются в зале факелы.
Он меня обнимает крепче
С холодом. Падшего. Ангела.
Завтра будет намного хуже
Воспалённые лобные доли,
Рёбра сломаны от удушья.
Пусть сегодня ужасно больно,
Завтра будет намного хуже.
В моей комнате холод. Пусто.
Сердце замерло и погибло.
Слоем пыли на старой люстре
Воет ветер прерывисто. Хрипло.
Просыпаюсь от спазмов в горле.
Вмиг исчезла иллюзия счастья.
И в бредовой предсмертной агонии
Сигареты тушу о запястья.
Мои руки от слёз горькие.
В шрамах алых, ожогах, пепле.
Курят грустно «Sobranie». Тонкие.
И в отчаянии пишут: «Где ты?»
Мои губы по-зверски голодные.
Дефицит поцелуев, творчества.
Знаю, люди – тела инородные.
В моей жизни. В любви к одиночеству.
Не ругай, я прошу, за увечья,
За страданья заблудшей души.
Я так сильно желаю встречи,
Я так сильно желаю тиши.
Нарастает молчание к сумеркам,
Дождь целует за окнами лужи.
И пусть даже во мне всё умерло…
Завтра будет намного хуже.
Проснуться опять без тебя
Прокурил я балкон до дощечки,
Разобрал свой рассудок на части.
У меня психотропы в аптечке
И коллекция ран на запястьях.
У меня есть привычка – думать.
И играть свои глупые роли.
Я, наверное, всё-таки умер
Или как-то серьёзно болен.
Раскололся на сотни фрагментов,
Триллионы мельчайших долей.
Назови меня интровертом,
Только это не так, поверь.
Я люпины ращу под глазами,
И душистые флоксы под сердцем.
Только всё это скоро увянет,
Только всё это вмиг исчезнет.
За окном лишь деревьев верхушки
Зеленеют в миндальной дали.
Как бы всё не дошло до психушки,
Ну а там – один шаг до петли.
Вот уж чёрные тают птицы,
Светит жёлтая в небе луна.
Легче было бы застрелиться.
Чем проснуться опять без тебя.
Во сне
Темно вокруг. И комната без звука.
Мерцает луноликая в окне.
Вчера во сне я гладил твои руки
В пленительной
Так проходит земная слава
