не было?
При виде еды разумность уступает главенство голоду.
– Если тебе не нравится, унесу всё обратно, – Аврора картинно пожимает плечами и собирается развернуться обратно. Досадую на глупость и, спохватившись, хватаю девушку за руку, намереваясь забрать у неё поднос. Возникает заминка. Сестра сначала внимательно смотрит на ладонь, сжимающую её запястье, а после поднимает недоумённый взгляд на моё лицо. Её глаза сияют в темноте сапфировым блеском. Лёгкий ветерок обвевает приятной прохладой и доносит до ноздрей лёгкий запах роз.
Внезапно понимаю, что слишком долго пялюсь на Аврору. Неловкость прячу за насмешкой и вызывающим тоном:
– Нет уж, ваше высочество. Я намерен отведать все изысканные яства, что вы тащили в такую даль, – забираю тяжёлый поднос из рук девушки. – Эклеры очень даже сойдут.
Выгнув бровь, она молча смотрит, как я набиваю рот пирожными. Жестами предлагаю сесть на лавку. Пока идём, Аврора берёт с подноса эклер и красиво откусывает от него половину. Это выглядит мило и вызывает улыбку. Почувствовав мой взгляд, она собирается возмутиться. Но наполненный рот не позволяет ей сделать ничего, кроме как беззвучно рассмеяться.
«Ты так смотришь, будто никогда не видел, как я ем.»
«А ты реагируешь так, будто тебя это смущает.»
«Меня? Да с чего это? Кстати, я тебе задолжала обед. Прими этот поднос в качестве компенсации.»
– Чтобы спасти меня от голодной смерти, одного подноса будет маловато.
Окинув меня снисходительным взором, Аврора дожёвывает эклер и возвращается за угол. Заинтересованный затеей сестрицы, следую за ней. Там она взбирается на одинокую лавку и пристально осматривает освещённую часть парка рядом с особняком. Взбираюсь следом.
– Маловато, говоришь? Сейчас организуем доставку.
Аврора концентрируется на одном из официантов, которые развозят еду и напитки гостям на улице. После короткого ментального монолога наблюдаю, как один из них сворачивает со своего маршрута и направляется в нашу сторону.
Одобрительно усмехаюсь сестриной находчивости и спрашиваю, шутки ради:
– Что ты ему пообещала?
С ироничной ухмылкой она спрыгивает на гравий и пожимает плечами:
– Поцелуй за расторопность.
Оторопело взираю на неё сверху вниз и ощущаю как где-то в глубине живота зреет негодование.
– Ты сейчас серьёзно?
– Маркус, какие бури сегодня угнетают твою разумность?
Чувствую себя идиотом. Пока в раздумьях чешу подбородок, официант доходит до Авроры, оставляет тележку, полную еды, и, поклонившись, удаляется обратно.
– Кушать подано.
Девушка толкает перед собой аэротележку, плавно скользящую по воздуху, до лавки, укрытой ветками. Рассматривая содержимое, она бросает в мою сторону взгляд исподлобья:
– Так и будешь столбом стоять? – в голосе слышу разочарование. – Я, вроде как, для тебя стараюсь.
– Да ты сегодня сама любезность, – говорю едко, скрывая радость
