повезем картины. Открою вам секрет. Даже если мой самолет расшибется вдребезги или сгорит дотла, эти чемоданчики, в отличие от всех нас, останутся целыми и невредимыми.
– Очень обнадеживает перед полетом – заметила Анна, – но чемоданы действительно необычные, я таких красивых никогда не видела…
На душе у нее стало тревожно, нехорошее предчувствие не покидало ее.
– А таких несгораемых легких ручных сейфов больше нигде и нет! Изготовлены они из уникального металла, который подороже золота будет… На заказ в Швейцарии делали. Было семь, осталось шесть… Один украли.
– Украли? – испугалась Шахова, мгновенно вспомнив шутливое предложение Савелия выкрасть картины из галереи. – С картинами украли?
– С деньгами…
– С деньгами… – разочарованно, без притворства задумчиво повторила Анна. – Как же это случилось? Это же миллионы!
– Ха… Десятки миллионов, девушка! Чемоданчик этот вместительный! Да… Деньги – мусор! Чемодан жалко. Но он единственный такой! Найду! Рано или поздно – найду!
– А полиция ищет?
– Зачем мне полиция? У меня своя служба есть! Найдут и за яйца подвесят негодяя!
Шаховой расхотелось лететь в Париж. Она поняла, что в краже замешан Савелий, и уже представила его висящим в позе, только что пообещанной Абрамом Романовичем. Трудно сказать, с какой целью ей сейчас больше хотелось увидеть Савелия: чтобы назвать его вором и швырнуть в лицо пачку долларов, или предупредить любимого, что его «рано или поздно повесят за яйца». Она взглянула на пачку долларов, резким движением шумно захлопнула сумочку, огляделась, точно сама совершила кражу, и, убитая горем, проследовала за всеми остальными через таможню. В самолете она успокоилась. Теперь она понимала, откуда у Савелия, безработного филолога, промышляющего корректурой бездарных детективов, дорогая машина, современная обстановка в квартире, деньги и почему он такой не жадный.
«Подлец! – подумала она. – Швыряется чужими деньгами… Чужое никогда не жалко! Ну, я ему устрою сытую жизнь!»
Французы – люди цивилизованные. Они во все века ценили прекрасное, особенно женскую красоту. Даже здесь, на аукционе, в длинных коридорах и комнатах замка, восстановленного после пожара, собравшиеся знатоки изобразительного искусства не оставили без внимания двух молоденьких россиянок. Привлекательные девушки, как преданные наложницы какого-нибудь шейха, не обращая ни на кого внимания, послушно, будто на невидимых поводках, следовали за своим господином, представителем галереи Абрамом Романовичем. Шахова тоже попыталась приобщиться к их кошачьей походке, но у нее ничего не получилось, и она, в своих заношенных джинсах и невзрачной кофточке, оставалась незамеченной, хотя красоты, женственности и соблазна в этой смуглянке было намного больше. Просто она уже давно потеряла интерес к красивой модной одежде, и это надежно скрывало ее женскую привлекательность.
Европейцы
