он оказался более впечатляющим – это истинное чудо, созданное тысячами рабов и рабочих. Храм был действующим. На террасах можно было видеть жрецов со своими помощниками, на хозяйственных постройках слева от храма тоже работали люди. Вдоль пандуса строились вооруженные воины, отражая солнечные лучи блестящими золотыми шлемами, браслетами и нагрудными украшениями. Особую охрану составляли стражники, охраняющие вход в святилище, расположенное в основной пирамиде храма.
В реке я мог бы увидеть свое отражение. Вода не только источник влаги, необходимой для жизни всего живого, и дом для миллиардов амёб, бактерий и других организмов, но также является отражающей поверхностью, которую можно использовать как зеркало.
Спуск к реке показался мне легким и без проблем, однако почему-то я медлил, словно студент, не готовый к экзамену, медлит перед дверью профессора. Я продолжал тянуть время, рассматривая храм. Возможно, вы скажете, что я уговаривал себя отложить спуск, и, возможно, вы будете правы. У меня была веская причина не спускаться к реке прямо сейчас, потому что вдруг маленькие фигуры людей на террасах начали бегать, и стало ясно, что наблюдаемая суета была связана с каким-то экстренным событием. Не походило на то, будто сбежал раб или забрался вор, также не было признаков предстоящего дождя или бури. Погода, как говорят лётчики, была идеальной, без единого облачка – миллион на миллион. Люди продолжали суетиться, иногда указывая в мою сторону.
Оглядевшись вокруг, я не заметил ничего необычного с моего текущего местоположения. Возможно, объект, привлекший внимание служителей культа, находился за скалой или на её вершине. Понаблюдав за суетой внизу, я пришёл к выводу, что происшествие было незначительным, поскольку движение в храме прекратилось, и всё вернулось к привычному ритму. Удовлетворённый тем, что любопытство к моей персоне исчерпано, я направился удовлетворять своё
Я решил пройтись по подножью скалы слева. Склон был не слишком крутым, поэтому я медленно спускался вниз, вызывая маленькие песчаные лавины. Взглянув на реку, я понял, что моё присутствие не вызывает подозрений у людей в храме, однако я заметил движение впереди и чуть ниже.
Где-то посередине расстояния между горой и берегом реки находились развалины, наполовину поглощенные песками. Несколько то ли собак, то ли больших ящериц юркнули в пролом в крыше. Я ринулся за ними, страха не было, так, как база данных памяти Ксандра в моём мозгу выдала справку: «охансаки» – местные падальщики. Небольшие группы в три – четыре особи боятся нападать на людей, хотя вида они внушительного. Взрослый охансак напоминает нашу гиену с вытянутым телом и мясистым хвостом. Его тело и хвост покрыты хитиновыми пластинами, а в пасти три ряда острых зубов. Глаза не прямо посажены, а сбоку, поэтому эти бронированные гиены или ящеры в постоянном движении, чтобы не упускать из виду жертву.
Добравшись до проема, я решительно
