Дишиве.
– Лашак, – кивнул ей юноша. Ни приветственного жеста, ни уважительного обращения. Взгляд Тора скользнул ко мне. – Рах.
– Тор. Садись с нами.
– Спасибо, я лучше постою.
Разговаривать стоя не в наших обычаях, так же как и с вызовом смотреть на предводителей, скрестив руки на груди. В каждую нашу встречу Тор как будто отбрасывал очередную традицию левантийцев, начиная с почтения и заканчивая одни боги знают чем.
– Есть новости? – спросил я, отказываясь замечать его неуважение, хотя Амун и Диха обменялись возмущенными взглядами.
Обычно Тор со скучающим видом повторял сообщения от Ясса и двигался дальше, но сегодня он был напряжен, как натянутая тетива, заставив меня поволноваться.
– От Дишивы никаких вестей, – начал он, взглянув на Лашак. – Но прибыли новые чилтейцы.
– Солдаты?
– В основном да. Ясс думает, что это тот чилтейский посол, с которым встречался Гидеон, только его армия стала больше.
– А, этот, – сказала Диха. – А… Арум? Арвус? В любом случае, чем больше чилтейских солдат, тем хуже.
– Все немного сложнее, – ответил Тор, как-то умудряясь выглядеть старым и усталым, несмотря на длинные волосы и напряженную, защитную позу. – Насколько я понял Ясса, Лео и секретарь не союзники, но кто для них больший враг – вы, Кисия или они сами – я не знаю.
«Вы». Не «мы». Я понимал его чувства, но напоминание о том, как сильно мы его подвели, причиняло боль.
– И это не все. – Тор посмотрел на меня. – Если соблаговолишь уделить мне пару минут наедине, Рах.
Меня разозлил скорее его пристальный взгляд, чем неуважительное обращение, но по моему знаку остальные ушли, ворча и отряхивая землю со штанов. После их ухода Тор остался стоять.
– Ну, в чем дело? – спросил я.
– В императрице Мико, – наконец ответил Тор, и у меня заколотилось сердце. – Она выходит замуж за доминуса Виллиуса.
Слова будто не укладывались у меня в голове, и я некоторое время недоуменно таращился на Тора. Он молча смотрел на меня.
– Но… но она же знает, кто он такой? – наконец произнес я. – И что он делал с Гидеоном. На что способен.
– Да, знает.
– Тогда почему?
Он хмуро посмотрел на меня, будто это была моя вина.
– Потому что мы… ты бросил ее и не оставил выбора, кроме как искать мира на любых условиях.
Я снова стоял посреди Мейляна, и город вокруг пылал.
«У Гидеона много сторонников, – кричал я Сетту. – Тех, кто пробыл здесь гораздо дольше меня, но именно на меня ты плюешь и кричишь, на меня сбрасываешь ответственность за весь мир».
«Потому что он любит тебя!»
«Любовь выглядит вовсе не так!» – кричал я в ответ, но в итоге стал бороться за Гидеона, потому что именно так любовь и выглядит.
Тор помрачнел еще сильнее.
– Ну? Твой ход, великий Рах э’Торин.
