такую гениальную операцию дорогого стоит. Ты просто бог и царь. Бог и царь.
Как, спрашивается, должен отвечать на такое славословие нормальный человек? Я ожидала что-то вроде: «Брось, девочка. На самом деле я твой верный раб, и все мои успехи вдохновлены исключительно твоим божественным присутствием…»
– Я знаю, – коротко ответил этот самодовольный мужлан, а потом повторил с еще большей уверенностью: – Я знаю. Но это только начало. Мы должны перестрелять эту шоблу раньше, чем они перестреляют нас.
– И как ты думаешь это проделать?
Он пожал плечами:
– Черт его знает. Знающие люди говорят, что в банде полтора десятка вооруженных рыл. Автоматические винтовки, гранаты, даже наплечные ракеты. Сначала надо собрать их всех вместе. Потом – привести в пустынное место типа того вади, где мы встречались сегодня. Ну и… тук-тук-тук…
Мики покосился на меня – уже без прежней уверенности.
Я мстительно хмыкнула:
– Беру свои слова обратно. Никакой ты не бог и не царь. С какого такого перепугу они соберутся полным составом, как на парад? Да еще и в пустынном месте… Но даже если допустить, что это получится, кто устроит им этот твой тук-тук-тук? Ты и Зив с двумя стволами? Из меня снайпер, как из Теилы спринтер. Вы снимете троих-четверых, а потом они поймут что к чему и откроют на вас охоту.
– Зив приведет с собой еще парочку голанчиков, – проговорил Мики. – Может, трех. Но я ведь сразу сказал тебе, что понадобится помощь. Нужно столкнуть их с бедуинами рашайда. Ты слышала мой разговор с Абульабедом. Когда они решат напасть на Бани-Рашад, он обязательно позвонит мне. При атаке на вооруженную деревню лишних стволов не бывает.
– Когда они решат напасть… – насмешливо повторила я. – То есть весь твой план строится на этом. Но с чего ты взял, что они начнут войну с рашайда? Из-за чего? Из-за Нисо? Нисо им никто и звать никак, чужая кровь, за которую мстить не положено. Из-за денег? Но деньги они рассчитывают получить от тебя. Из-за чего еще?
– Из-за чести, – стоял на своем Мики. – Рашайда осмелились помешать бизнесу «рюкзачников». За такое принято наказывать. Вот увидишь, Абульабед обязательно позвонит. Проверит, от кого пришли запчасти перламутрового джипа, убедится, что я не соврал, и тогда уже позвонит.
Вечером к нам приехал Зив. Вдвоем с Мики они засели на балконе и, сдвинув головы над картой, вполголоса обсуждали свои чисто мужские военные стратегии. Моя женская роль сводилась к своевременной подаче кофе, вина и закусок. Впрочем, время от времени в промежутках между книксенами мне удавалось расслышать фрагменты того или иного оперативно-тактического плана. Все они начинались с фразы «Когда позвонит Абульабед…» Когда позвонит Абульабед, мы известим того-то и того-то. Когда позвонит Абульабед, нужно собрать ребят. Когда позвонит Абульабед, мы разместимся вот здесь, на удобном склоне. Когда позвонит Абульабед…
