рядом с мамулей, а наволочку затолкал в щель за диваном.
– Ты что, вчера выпила? – догадалась я наконец, а мамуля принялась оправдываться:
– У меня же как раз в полночь закончилась аскеза на алкоголь. Было так прохладно, и второй уговорил меня чуточку выпить, чтобы согреться. У этого змея всегда с собой фляжка.
И тут выяснилось невероятное. Оказывается, душевными концертами дело не ограничилось, и местные жители решили показать приезжим, как весело они живут. Началось все с демонстрации самогонного аппарата, которых по всей стране «раз-два и обчелся», а закончилось дегустацией, после которой последовали половецкие пляски и прыжки через костер.
Развлечений было много: гадания, мастер-класс по росписи свистулек, кулинарный поединок по дрожжевому тесту. А в одной из беседок устроили импровизированный загс по примеру символических свадеб в Лас-Вегасе. Мамуля поначалу смеялась с этой затеи, но у молодежи беседка пользовалась популярностью. Оттуда постоянно выходили счастливые хихикающие парочки, девушки рассматривали кольца и делали селфи, поднося руку с проволочным украшением к лицу.
– Вот я и запомнила эти дурацкие колечки! – возопила мамуля. – Потом мы играли в дартс, я выиграла бутылку шампанского, потом был конкурс среди производителей медовухи…
– У, дорогая вы моя, все же ясно… – хмыкнул Славик.
– Думаешь, я вышла замуж за медовика? – ужаснулась мамуля. – Точно, там был один такой, с кустистыми бровями. Не брови, а гусеницы. Он ими так шевелил, поглядывая на меня…
– Да какой медовик? Накидались вы, матушка, – ответил приятель. И хорошо, что в чашке у мамули больше не было воды…
– Что теперь делать? Как узнать, кто муж? – вопрошала мамуля, но Славик отнесся к этому известию достаточно беззаботно.
– Не переживайте, может, оно и к лучшему? А то что вы все одна, как чашка? Найдем мы ваше блюдце…Может, и медовик, чем шмель не шутит.
В этот момент взгляд мой упал на картину, висевшую как раз напротив дивана. Ту, что Славик назвал мицелием танцующего гриба. И я охнула.
Картина висела криво и явно подверглась нападению вандалов, потому что в середине ее зияла рваная дыра. Складывалось впечатление, что картину со всего маху пытались насадить кому-то на голову.
– Ой… А что с ней случилось? – проследил мой изумленный взгляд Славик, и мы уставились на мамулю.
– Понятия не имею! Я не помню, за кого замуж вышла, а вы мне про какую-то уродскую картину…
– Мама, а что если ты снова сочеталась браком с кем-то из отцов, – осторожно начала я, потому что эта версия виделась мне наиболее реальной.
– Да ну…
– Вы же были вместе… Папа № 2 расстался с Марьей-искусственницей, третьего Дуська бросила, все сходится. Оба могли снова предложить тебе руку и сердце, размягченные деревенским свежим воздухом и самогоном.
– Второй или третий? – ужаснулась мамуля и громко шмыгнула носом. – Только этого не хватало.
– Чего
