Эстонии, Латвии и Литвы, по отношению к которым русские оккупанты применяют жестокое насилие и которые поэтому могут погибнуть. Я объявляю аннексию Балтийских государств, осуществленную в 1940 году, грубым нарушением международных законов и фальсификацией свободного волеизъявления порабощенных народов. Спасите эти народы от полного уничтожения и дайте им возможность свободно решать свою судьбу… Пусть Эстония, Латвия и Литва станут свободными и независимыми государствами.
Год 1956
Июньским утром, во время производственной планерки, в кабинет исполняющего обязанности главврача Понизова вошли двое. Оба в гражданском. И хотя они еще не представились, по смурным неприветливым лицам, по поджатым губам, по особому скрипу полов под коваными башмаками стало ясно, откуда они. Рабочее оживление сменилось тревожным ожиданием.
– Оперуполномоченный Хромов, – шедший впереди махнул краешком красного удостоверения. – Вы главврач?
– Исполняющий обязанности, – подправил Понизов.
– Необходимо побеседовать.
– Но у нас совещание, – напомнил Понизов несколько растерянно.
– Так прервите!
Стальная нотка в его голосе подействовала на приглашенных завораживающе. Не дожидаясь указания главврача, все поднялись и тихонько, мелким шагом потрусили к выходу.
Помещение в минуту очистилось. Крепышок, сопровождающий Хромова, выпроводив последних, остался у двери.
Хромов бесцеремонно сел на угол стола.
– В вашей больнице содержался бывший президент Эстонии Константин Пятс.
– Пациент Пятс умер.
Хромов нетерпеливо кивнул.
– Комитет государственной безопасности располагает информацией, что в Прибалтику переданы и готовятся к пересылке на Запад письма Пятса антисоветского содержания.
Понизов продолжал внимательно слушать.
– По нашим сведениям, эти письма написаны в период пребывания Пятса в вашей больнице, – отчеканил Хромов.
Напряжение на лице Понизова спало.
– Это невозможно.
– Сведения точные!
– Это исключено! – повторил Понизов с облегчением. – Пациент Пятс попал в больницу совершенно изможденным, в состоянии сильнейшей депрессии. Находился до своей смерти короткое время. На виду, не имея ни бумаги, ни карандаша… Это исключено физически и фактически. Если такие письма и существуют, то отправлены ранее: из мест заключения или из эстонской психбольницы.
– Органы не ошибаются! – внушительно напомнил Хромов.
По лицу Понизова проползла злая ухмылка, Хромова рассердившая.
– Органами проделана определенная работа, – сообщил он значительно. – Сопоставлены сроки, перепроверены контакты. Всё сходится на том, что письма переправлены именно в период пребывания
