из-за стола, сказав Николаю Леопольдовичу:
– Мы ужинаем в час, если вам это покажется поздно, то прикажите подать себе ранее.
– Нет, я не привык ложиться рано.
– Марго, пойдемте ко мне, – позвала она княжну, и обе удалились.
– А мы не засядем в преферансик? – предложил Август Карлович. – Вы играете? – обратился он к Гиршфельду.
– Ни в какую игру, кроме стуколки, и то потому, что она скорее… – отвечал тот.
– И ближе к цели, или пан, или пропал! – заметил доктор.
– Пожалуй и оттого… – согласился Гяршфельд.
– Так мы втроем? – обратился доктор к помещикам.
– Отчего же не перекинуться до ужина, – согласились те.
Все трое отправились на террасу.
Николай Леопольдович, в сопровождении Володи, прошел в библиотеку и, взяв последнюю книгу «Русского Вестника», проводил своего ученика, уже простившегося после чая с матерью, до его комнаты, передал его с рук на руки Дементьевичу и, пожелав обоим покойной ночи, отправился к себе.
Он застал Петра, дежурившего в его комнатах.
– Вы мне не нужны, – объявил он ему, когда тот зажег свечи на письменном столе, – можете идти, до ужина я буду читать.
– Слушаю-с, – радостно ответил Петр, очень довольный предстоящей трехчасовой свободой и быстро исчез из комнаты.
Николай Леопольдович раскрыл было книгу и принялся за чтение, но ему было не до него; он бросил книгу на стол и перешел на кресло, стоявшее у открытого окна.
Устроившись попокойнее, он стал бессознательно глядеть в окутывающийся уже июньскими сумерками тенистый сад.
Образ княжны упорно носился у него перед глазами.
Ее обольстительная, чисто плотская красота волновала ему кровь, в виски стучало. Он заметил произведенное им на нее впечатление, особенно коща он высказал свой взгляд на идеалы – он видел, что она всецело согласилась с ним, он ее понял. Слабая струна души ее была так быстро и так неожиданно найдена, надо только суметь сыграть на ней и княжна его.
Она бедна, жениться на ней, при его настоящем положении, было бы безумием, но обладать ею, сделать ее своею помощницею, своею союзницею… Княгиня, думал он далее, уже начала следить за ним ревнивыми глазами, она мешает ему, надо вразумить ее, с ней он справится, он заставит ее смотреть на все его глазами! Она влюблена и не захочет потерять его; но когда удастся ему на досуге переговорить с ней?
– Днем следит князь, вечером гости, при ней всегда княжна – это ужасно! Но княжна… княжна… она должна быть моею! – вслух проговорил Николай Леопольдович и сам испугался произнесенной им фразы.
К усугублению этого испуга, по коридору раздались легкие шаги, кто-то как будто крался. Он стал прислушиваться. Шаги остановились у его дверей, кто-то дотронулся до ручки двери, она тихо отворилась.
Николай Леопольдович вскочил.
XVI
Наперсница
В комнату впорхнула миловидная, изящно одетая в палевое летнее платье,
