находились кухни, кладовые и прочие службы. На среднем этаже – комнаты ректора, инспектора, помещение для библиотеки и семинарского правления с его архивом. Весь верхний этаж отведён также под общежитие для бурсаков. «Дом сей по наружности оштукатурен, впереди коего имеется 11 полуколонн коринфского ордена и того ж ордена 10 полуколонн с разными по наружности лепными украшениями». Здесь Чернышевский часто бывал, навещая оддоклассников-бурсаков или являясь по учебным делам в семинарское правление.
Во дворе, окружённом каменным забором с двумя воротами, находились два каменных флигеля – двухэтажный, отведённый под складские помещения, одноэтажный со столовой, кухней, хлебопекарней и баней, деревянный экипажный сарай на восемь лошадей.
По соседству с главным зданием («на особом дворе») располагались еще два семинарских дома – больница с аптекой, кухней, «приводным покоем» и комнатой для лекаря («смотрителя») и жилой преподавательский дом на 10 квартир.
Учебные классы семинарии размещались в четвёртом здании, расположенном через улицу от семинарского двора – «двухэтажный с мезонином дом, под коим имеются выхода со сводами».[183] Семинарские классы и зал собрания находились в верхнем этаже. Чернышевский-семинарист занимался именно здесь. Нижний этаж с 1834 г. (после разделения училища на 1-е и 2-е) занимали классы 2-го уездно-приходского училища и жилые комнаты «полнокоштных» учеников.[184]
Шестилетний курс семинарского обучения складывался из трёх двухгодичных отделений: низшего (словесности или риторики), среднего (философского) и высшего (богословского). Каждое из отделений делилось на две равнозначные части (два параллельных класса), и Чернышевский во всё время пребывания в семиаарии (три с половиной года) учился во второй (2-м классе).
В семинарии, писал впоследствии один из её воспитанников первой половины 1840-х годов, «всё шло каким-то рутинным схоластическим ходом, <…> слишком обыденным: ученики едва не наперёд знали, что и от кого они услышат на лекциях завтра».[185] «Начала старой, рутинной, стояче-гнилой жизни господствовали ещё во всей своей силе», – свидетельствовал другой современник, бывший ученик Саратовской семинарии.[186] Учеников старательно натаскивали прежде всего по церковным премудростям. В начальные два года Чернышевский изучал православное исповедание, Священное Писание, Пасхалию (определение дней пасхи и церковных праздников, имеющих к ней отношение), историю богослужебных книг. Из общеобразовательных предметов – словесность (по «Риторике» Бургия), всеобщую историю (по учебнику Шрекка), алгебру и геометрию (по учебникам Себржинского, Райковского и Фусса). Из языков – латинский, греческий и татарский (последний был необязательным, и в «татарский класс» записывались только желающие). В среднем отделении к этим предметам присоединялись курсы церковно-библейской истории, философии (по учебникам
Все четыре семинарских здания принадлежали Устинову, у которого куплены епархиальным начальством за 160 тыс. рублей. Учебное здание называлось часто «котеневским домом», – по имени его первоначального владельца купца Котенева. Здание сохранилось.
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 64, 1849.
Сар. еп. вед. 1867. № 9. Л. 419.
Справочный листок г. Саратова. 1863. 16 марта. № 54.
