схем, стремлением, насколько позволяли семинарские условия, к творческому истолкованию привычных догм. В связи с этим представляет интерес письмо Чернышевского к Саблукову от 25 октября 1846 г., в котором студент делился впечатлениями от лекций профессора всеобщей истории М. С. Куторги. «Более, нежели фактами, – писал здесь Чернышевский, – занимается он самими действователями: и здесь он ревностный защитник всех оскорбляемых и унижаемых, не только какого-нибудь Клеона, но даже и Критиаса. На многие предметы смотрит он со своей точки зрения. Так, например, Фукидид, беспристрастие которого так все превозносят, по его мнению, – человек со слишком глубоким аристократическим убеждением, чтобы не быть ему в высшей степени пристрастным, чтобы не быть жесточайшим врагом партии реформы и демократии» (XIV, 72). Выписанный отрывок – единственный материал, предоставляющий возможность судить о характере и содержании семинарских лекций Саблукова. О «ревностном защитнике всех оскорбляемых и унижаемых», о важности смотреть на предмет «со своей точки зрения» Чернышевский не стал бы сообщать человеку, не разделяющему его симпатий. В словах Чернышевского позволительно видеть отзвук взглядов самого Саблукова, как они были известны Чернышевскому по урокам всеобщей истории в семинарии, – взгляды человека, сочувствующего «партии реформы и демократии».
Историю Саблуков читал в 1842–1844 гг. в 1-м классе низшего отделения, и Чернышевский, ученик параллельного 2-го класса, слушал этот предмет у И. Синайского. Однако тот, будучи одновременно секретарем семинарского правления, часто или опаздывал на урок, или не являлся вовсе, и, «зная это, Николай Гаврилович уходил в первую половину низшего отделения, где читал историю преподаватель Г. С. Саблуков, который, хотя не отличался красноречием и не обладал хорошим даром слова, но историю знал хорошо».[296]
Архивные материалы позволяют сравнить программы прочитанной обоими преподавателями в сентябре – декабре 1842 г. части курса всеобщей истории. Содержанием вступительных лекций Синайского («предварительные понятия») было: «Определение истории и предмет её, свойство по времени; польза, пределы и разделение истории, способы преподавания и объяснение некоторых терминов и названий образов правлений».[297] «Предварительные понятия» у Саблукова: «Понятие об истории. Различие между преданием, летописью и историей. Частная и всеобщая история. Главные виды событий: история политическая,[298] религий, учёности. История как наука. Вспомогательные знания: а) география, б) хронология, анахронизм, эра; в) историческая критика. Состав исторических книг: метод этнографический, хронографический. Части истории. Эпоха, период, периоды всеобщей истории в хронографическом расположении и в этнографическом».[299] Как видим, разница не только в краткости записей у Синайского. Его коллега строил курс глубже, содержательнее, объёмнее. Ученики Саблукова получали данные о преданиях и летописях как исторических источниках,
Воспоминания (1982). С. 49.
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1790. Л. 55.
Утверждение одного из соучеников Чернышевского, будто в продолжение всего учебного курса семинаристы «не слышали даже слова „политика”» (Палимпсестов Ив. Н. Г. Чернышевский. С. 565), опровергается документами.
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1486. Л. 26.
