губернии татар большое количество». Волю преосвященного исполнили, и предписанием из Москвы от 8 марта 1837 г. в Саратовской семинарии был открыт класс татарского языка. Для занятий отвели четыре часа в неделю, преподавателю Саблукову разрешили выплачивать в год половину профессорского жалования, т. е. 300 рублей. 8 апреля составлен список учеников, пожелавших обучаться татарскому языку, 34 человека, с 1 мая 1837 г. начались занятия.[301]
Чернышевский поступил в низшее отделение семинарии в сентябре 1842 г. За истекшее со дня открытия «татарского класса» пятилетие Саблуков выработал строгую методику преподавания, приобрёл педагогический опыт в общении с учениками, совершенствовал собственные знания языка. 9 октября 1842 г. Саблуков произвёл очередной набор в свой класс из вновь поступивших учеников низшего отделения, но Чернышевский здесь не значился. Видимо, он был включён в состав группы дополнительно, так как его имя находится в списке, представленном преподавателем после декабрьских испытаний того же 1842 г. Всего в классе насчитывалось 53 ученика.[302] Не все овладевали языком успешно. Только 12 семинаристов заслужили оценки «прилежания и успехов хороших», и среди них – Николай Чернышевский и Григорий Благосветлов. Состав класса ежегодно менялся, и на экзаменах в декабре 1845 г. присутствовало 48 человек. Аттестация знаний Чернышевского – «прилежания и успехов отлично хороших» – оказалась самой высокой в классе.[303]
Занятия татарским языком проходили в сложных условиях: явно не хватало учебных пособий. В марте 1841 г. Саблукову удалось выписать всего 27 экземпляров российско-татарского словаря. Чернышевскому лично в 1843 г. пришлось специально выписывать из Казанской семинарии татарский словарь. 25 апреля 1844 г. Саблуков писал в правление: «По классу татарского языка имеется нужда в учебных книгах на сем языке. В библиотеке семинарии только пять экземпляров Нового Завета на татарском ногайском наречии для пятидесяти учеников татарского класса. Покорнейше прошу правление семинарии ходатайствовать у Учебного Правления о снабжении библиотеки семинарской соразмерным числу учеников количеством экземпляров Нового Завета на татарском оренбургском наречии как ближайшем народному языку русских татар и одним экземпляром Псалтири на том же наречии. В библиотеке при саратовском Александро-Невском соборе, где куплены были пять экземпляров Нового Завета ногайского наречия, нет Заветов на оренбургском наречии: они хранятся в библиотеках, оставшихся после библейского общества в С.-Петербурге и Москве. По тесным отношениям всех сочинений на татарском языке к языку арабскому, наставнику по татарскому классу нельзя обойтись без учебных пособий для арабского языка». И Саблуков далее просит выписать «Арабско-латинский словарь», изданный Фрейтагом (1830–1836) и книгу виднейшего представителя европейской арабистики Сильвестра де Саси («Грамматику арабского языка», Париж, 1831). Из дальнейшей переписки видно,
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 2502. Л. 29; Д. 794. Л. 1–11.
Там же. Д. 1476. Л. 1–3; Д. 1506. Л. 4, 21.
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1875. Л. 1–3 и Д. 1892. Л. 62, 87. Впервые о Н. Г. Чернышевском и Г. Е. Благосветлове как соучениках по татарскому классу сообщил П. Юдин в работе «Н. Г. Чернышевский в Саратове» (Исторический вестник. 1905. № 12. С. 874).
