все достойны любви Бога, достойны жизни вечной в небесном Царстве! Его сладкие речи по душе отребью. Но хуже, что и состоятельные люди его слушают! Не все с радостью, ибо его слова о тлене богатства в земной жизни и нужде избавиться от него, не всем по душе. Но ведь есть глупцы, что за фантазию о мифическом Царстве раздают свои земли и драгоценности кому ни попадя! И как мы будем почитать нашего Бога и приносить жертвы всесожжения, если никто не будет приносить шекели, голубей, овнов и быков? Гнев Божий может запаздывать, но он всегда неотвратим и суров. И я со страхом жду, чем на этот раз он нас поразит. Хрупкий мир с коварным Римом грозит обрушиться, если хотя бы одного из этих смутьянов прилюдно не разоблачат и не уничтожат. Но в наших законах не указана такая ситуация! Забить камням, как блудницу или бродягу – да сколько их, таких, вдоль дорог и на улицах городов лежит! Но их становится всё больше, этих бродячих проповедников! А тут ещё этот сын блудницы, вор, жулик и бродяга дерзает говорить от имени нашего Бога! Что, что мне делать?
Иосиф Каиафа нервно ходил из угла в угол, вздымая руки и рвя на себе волосы.
– Не ставленник ли этот галилеянин Рима или хотя бы Пилата? – раздался спокойный голос из сумрака.
Каиафа остановился и обернулся. Благообразный седой старик, белый как снег, с тёмным морщинистым лицом задумчиво смотрел в пространство.
– Ему давно поперёк горла наши законы и обычаи, он не приемлет нашу веру и обряды и зарится на нашу сокровищницу. Не задумал ли он своей игры, чтобы нас изничтожить?
– Не думаю, отец. – Иосиф Каиафа медленно сел рядом с ним. – Для своих неизвестных целей он бы выбрал человека, более заслуживающего доверия, чем рождённый от блудницы в пещере бродяга.
– Однако его красноречие…
– Одной болтовни мало, – нетерпеливо перебил Каиафа. – Он должен иметь имя среди нас, чтобы ему поверили. Недостаточно просто заплатить вору и жулику, чтобы он кричал о том, что мы погрязли в роскоши. Таких крикунов и без него много. Их крики выливаются в стихийные погромы торговцев, и на этом всё заканчивается. Нет, тут идёт более тонкая игра. Только я не знаю игроков.
– Может кто-то в Сангедрине?
– И сам роет себе могилу? Не безумцы же они!
Двое мужчин помолчали.
– Эльханан, – начал Иосиф Каиафа после долгой паузы. —Ты мудр и знаешь римлян. Что нам делать?
Седой старик, по-прежнему глядя в пространство, медленно произнёс:
– Нам надо разделаться с главной проблемой, а потом просто вымести мусор из всяких фанатиков.
– То есть?
– Если галилеянин – ставленник Рима, надо принудить его сделать ошибку. А потом осудить. Прилюдно, с шумом. При участии этого нечестивого Пилата. Нужно, чтобы он сам дал приказ о его казни,
