мгновений Эдварду казалось, что он ослышался. Его поразили не сами слова, а интонация. Такую манеру речи нельзя перенять – ее впитывали с младенчества отпрыски самых знатных семейств Англии. Каким же злым ветром юную леди благородного происхождения занесло в публичный дом?
– Если вам угодно, я уйду. Только сначала вы скажите мне, как вас зовут.
– Нет, – отрезала девушка.
Он с напускным безразличием пожал плечами.
– Что ж, тогда я останусь здесь.
– Зачем вам знать, как меня зовут?
– Мне хочется это знать. А я всегда получаю то, чего хочу, – с усмешкой пояснил Эдвард.
Нимфа молчала.
– Так как же? – спросил Эдвард. Не дождавшись ответа, он медленно повернулся и посмотрел на прекрасную незнакомку. В своем импровизированном одеянии из пурпурной шелковой простыни она стояла перед ним, словно воин, готовый к бою; горделиво вскинутый подбородок, в руке – кочерга, а во взгляде – отчаянная решимость не сдаваться на милость победителя.
– Я не намерена удовлетворять ваше любопытство, – процедила она сквозь зубы.
– Но как же я смогу вам помочь, если не знаю даже вашего имени? – мягко возразил Эдвард.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи. – Нимфа насупилась и приподняла увесистую кочергу.
Эдвард не на шутку встревожился – уж не надорвется ли хрупкий воин под тяжестью своего оружия?
– Скажите, а как вы собираетесь использовать этот инструмент? – Он кивком указал на кочергу. – Хотите раскроить мне череп?
Губы девушки побелели. По лицу ее пробежала судорога.
– Если… – Она запнулась. – Если понадобится, то да.
Эдвард понял, что нечаянно затронул какую-то больную струну, но сделал вид, что ничего не заметил.
– Не понадобится. Я обещаю, – заявил он.
Дрожащей рукой девушка подняла кочергу еще выше.
– Я не верю обещаниям!
– Я тоже, – признался Эдвард.
– Тогда зачем только что дали мне обещание? – с вызовом спросила нимфа.
Эдвард поморщился. В самом деле – зачем? Впрочем, ответ был очевиден.
– Чтобы убедить вас сделать то, что я хочу.
– Почему вы так откровенны?
– Потому что ложью от вас ничего не добьешься.
Она еще крепче сжала кочергу и утвердительно кивнула:
– Вот именно.
Эдвард устало вздохнул. Ему прежде не приходилось сталкиваться с подобным ожесточением. Эта девица напоминала животное, забитое до такой степени, что его уже невозможно приручить.
– Что ж, если вы отказываетесь назвать себя, я сам придумаю вам имя.
Девушка взглянула на него с подозрением:
– И тогда вы оставите меня в покое?
Эдвард любезно поклонился.
– На сегодня – да.
– В таком случае придумывайте и уходите!
Она
