эта – назидание юношеству. Учишься – учись, влюбиться всегда успеешь, неустойчивая юношеская психика может оказаться не готовой не только к сильным любовным переживаниям, но и к армейским сильным выражениям.
Замученный мальчик
Один мальчик сильно мучился, страдал даже – никак не мог отличить правду от лжи. Старался очень, но ничего у него не получалось. Спросит в магазине у продавщицы: «Тетя, у вас хлеб свежий?». Та, ясно дело, отвечает: «Свежий». Он ей в глаза заглядывает: «Правда?». Она на чистом глазу: «Конечно, правда». Паренёк пальчиком в булку тычет и долдонит: «А почему твердый?». «Корочка хорошо пропеклась, мальчик!» – и сдачи сует. Принесет дитё хлеб домой, тот старый, черствый, плесенью один бочок подернулся, ребенок и заплачет: «Опять не разобрал, врет или нет!».
Даже мама родная помочь не могла.
– Мама, учительница нам сказала, что наша демократия самая демократичная в мире и живем мы лучше всех. Это правда?
– Конечно, правда, – отвечает мать, – нам про это еще 30 лет назад в школе говорили и бабушке твоей 70 лет назад, значит, так оно и есть.
Маме он привык верить, но сомнение все же скребется, так и тянет пальчиком черствый бочок «благополучия» потыкать. Тыкай не тыкай, а «кушать» имеющуюся демократию приходится, другой-то нет, не булка все-же, в булочную за другой не сбегаешь, главнюков, как продавщицу не выругаешь, а продавщице на твои ругания начихать. Мучительно пытался он переварить учительские, мамины, телевизионные и радио – пироги, находясь в объективной реальности. Получалось несварение.
Тут он влюбился, в самую лучшую, конечно, девушку на свете и самую искреннюю, разумеется. Засветился весь надеждой, порозовел: «У неё только правда! Можно жить и дышать спокойно!». Пищеварение наладилось, прогулки при луне, на свежем воздухе, на пользу пошли. «Ты меня любишь?» – глаза в глаза. Из глаз любимой свет: «Да, люблю!». Как-то на скамеечке, под фонарем:
– Ты меня любишь?
– Да!
А глаза не светятся, тусклые глаза. Решил, показалось, темновато под фонарем. Днем снова: «Ты…», «Да…», – а не светятся.
– Может, разлюбила?
– Что ты? Тебе кажется.
Он уже, как в детстве, в магазине, в глаза заглядывает, а она взгляд отводит. Не может быть, не может самая-самая обманывать! Побежал к лучшему другу:
– Она меня не любит?!
– Что ты, что ты? Тебе показалось, – и в глаза не смотрит.
Только по очень сильному несварению понял, что их правда – ложь. В отчаянии выскочил на балкон и прыгнул, тело упало камнем вниз, а сам он взлетел. Предстал перед Петром у огромных ворот. Тот ключами помахивает и говорит: «Ты что же, мальчик, с такой высоты
