Он был дан миру таким, чтобы мы, увидя Его, уже никогда более не забыли Его…
Смерть есть минута уничтожения всякого земного величия. Но для носителя идеала это момент рождения, последний удар резца, создающего для нас бессмертный образ. Пока живет он, мы все еще не понимаем, все еще сомневаемся. Но вот дорисовываются последние черты. Спадает с наших глаз застилающая их чешуя. Ярко, ослепительно вырисовывается идеальный образ, но не успеем еще мы и вскрикнуть от восторга, а Его самого уже нет. Раскрылся весь – и ушел туда, где живет…
…в вечных идеалах
То, что смертным в долях малых
Открывает Божество…
Торжественны и тяжки эти великие минуты истории. Много веков будут завидовать дням нашим, а нам самим – так тяжко, так больно. Зачем исчез Он? Зачем уже не можем мы окружить Его нашей любовью и преклонением?
Затем, что награда Ему будет дана не нами, а Тем, кто послал Его. А нам остается поучение, остаются великие заветы Его. В верности заветам Его должны мы искать выражения тех чувств любви и благодарности, которых уже не можем выразить ему Самому.
Недавнее прошлое
Когда нынешним летом проникли в общество первые слухи о болезни Государя, они встречены были не только с тревогой, но и с недоверием. Не прошло, однако, и четырех месяцев, как наихудшие опасения стали совершившимся фактом.
Конечно, не настало еще время для беспристрастной и всесторонней оценки минувшего царствования; но и теперь уже выяснилось многое, что недавно могло казаться неясным и спорным.
На какой бы точке зрения ни стояли, каких бы взглядов мы ни держались, перед нами невольно выступает значение личности почившего Государя, невольно чувствуется великий характер. О значении той или другой меры, реформы или направления можно спорить; как бы остроумны, глубоки и даже гениальны они ни были, можно не соглашаться с ними, находить их неудобными или несвоевременными, но значение личного характера Правителя непосредственно отражается на внутреннем и на внешнем положении страны, и от него зависит в значительной мере степень уважения и доверия к ней остальных государств.
Нельзя не видеть, чем мы обязаны в этом отношении покойному Государю. Только благодаря Его личному характеру и влиянию Россия без войны могла достигнуть такого положения, каким она не пользовалась после кровопролитных побед. Никто не мог заподозрить Царя в каких бы то ни было тайных завоевательных замыслах; но все знали, что он не позволит коснуться истинных интересов и истинного достоинства России.
Не во внешней политике, однако, состояла главная заслуга Императора Александра III перед Отечеством. Почти всем нам памятны те печальные дни, когда, тринадцать лет тому назад, Ему приходилось принять тяжелое бремя Самодержавной власти в такую минуту, когда, по-видимому, самое понятие об этой власти было расшатано, когда легкомысленные теоретики, не дорожившие ни прошлым, ни будущностью России, готовы были бросить
