голову набок и проговорила:
– Знаете, я как раз думала о вас.
Я тоже думала о ней, практически непрестанно, но эту информацию решила держать при себе.
– В самом деле?
– Да. Каждое утро, глядя в окно, я вижу сад на крыше прямо напротив моей квартиры и гадаю, ваш ли он. Потом мне приходит в голову, что, если он ваш, вы, должно быть, как раз там завтракаете.
– Ну, если это мой сад, я и в самом деле бываю там каждое утро, но точно не для того, чтобы позавтракать.
Симона снова рассмеялась.
– Тогда завтра утром я помашу вам рукой. Хотя если сад ваш, вряд ли вы сможете это увидеть: ограда слишком высока.
Я издала лающий звук – это была лучшая попытка засмеяться за всю мою жизнь.
– О, я смогу, уверяю тебя.
Совершенно неожиданно она шагнула вперед и положила ладонь на мою руку. Я опустила взгляд, тут же смутившись собственных поломанных ногтей, сухой кожи и общего несовершенства.
– Тогда в ближайшее время, – продолжила Симона, – я воспользуюсь приглашением посетить ваш сад.
Я удивленно подняла взгляд.
– Прошу прощения?
– Я собираюсь воспользоваться вашим приглашением, чтобы увидеть ваш сад, – повторила она.
– Нет-нет, я никогда бы не предложила такого.
– Но вы сделали это, в нашу последнюю встречу.
– Ты ошибаешься, – упорствовала я, энергично мотая головой.
– Вы что, не помните? В кафе? Вы спросили, не будет ли мне интересно посетить ваш сад.
Мое приподнятое настроение мгновенно улетучилось – я вспомнила собственное опрометчивое и беспечное предложение. Почему я так сказала? Не могу себе представить.
– Теперь я вспомнила. Но это невозможно.
Симона шагнула еще ближе и слегка сжала мою руку.
– Прошу вас, не говорите так. Я ведь очень ждала этого момента.
– Тогда мне жаль тебя разочаровывать.
– Это потому, что я не нравлюсь вам, – грустно вздыхая, проговорила Симона.
Ее утверждение не имело ничего общего с истиной, и мне очень хотелось ей об этом сказать. Вместо этого, упершись взглядом в ссадину на ее лбу, я отрезала:
– Вопрос здесь не в том, нравишься ты мне или нет. Все дело в риске. Растения очень опасны, а я не готова отвечать за потенциально нанесенный тебе вред.
Вопреки здравому смыслу, такое объяснение ей, кажется, понравилось. На лицо Симоны вернулась улыбка, она откинула голову.
– Все ясно. Что ж, я готова взять на себя ответственность за это предприятие. Я даже подпишу – как это называется? – дисклеймер[29], если хотите. И обещаю ничего не трогать. – Симона засунула руки в тесные карманы джинсов. – Я видела вашу руку, помните? Я же не хочу, чтобы так случилось со мной. Я буду очень смирно стоять на одном месте, а вы можете ходить вокруг, показывая и рассказывая мне всякие интересности.
Я
