оградой моего сада. Я – орнитолог-любитель, притаившийся в укрытии. Скрытый от посторонних глаз.
Женщина с синими волосами, на костылях, обычно успевает умять пачку печенья на пару со своим псом, от души хохоча над чем-то, что идет у нее по телевизору. Вечно препирающаяся парочка постоянно разучивает одни и те же четыре танцевальных движения под музыку, которую я не слышу. Мальчишка, утонув в кресле-мешке, играет в компьютерные игры, хотя ему давно пора спать, яростно выкрикивая команды в микрофон гарнитуры и прихлебывая энергетик. Девочка-подросток с длинными заплетенными в косички волосами валяется на кровати, уставившись в экран смартфона. Она от него вообще не отрывается. Высокий сутулый мужчина, который никогда не улыбается, может часами стоять как вкопанный, глядя на фото матери и ребенка, висящее у него на стене. Старушка с собранными в пучок белоснежными волосами, которая живет на цокольном этаже дома напротив, по ночам шарит в палисаднике с фонариком, собирая там улиток, а потом перекидывает их через стену.
И наконец, в квартире прямо над ночной метательницей улиток живет красивая молодая женщина.
Вспоминая тот день, когда впервые ее увидела, я всякий раз испытываю странное ощущение, которое в целом нельзя назвать неприятным. Она стояла у распахнутого окна, положив руки на подоконник. Должно быть, въехала она совсем недавно, поскольку раньше я ее не замечала. Заинтересовавшись новым объектом, я навела окуляр на ее лицо. Женщина была очень молода – должно быть, немногим более двадцати, – с широко посаженными большими темными глазами, внешние уголки которых стремились вверх. У нее были изящные брови, небольшой нос и выдающиеся скулы.
Итак, она была красива, но из массы других красивых людей, поднимая на совершенно иной уровень, выделяли ее именно губы: то была такая опасная высота, где встречаются лишь самые редкие и ценные экземпляры. Губы были такими полными и алыми, что напомнили мне невероятные прицветники Psychotria elata[2], растения, которое я держу под специальным колпаком в парнике. Я принялась понемногу приближать фокус, пока губы не заполнили все обозримое пространство в окуляре.
С растениями мне всегда было проще, чем с людьми, поэтому я привыкла давать последним прозвища в честь тех растений, с которыми они имеют сходство. Мне это еще в детстве подсказал папа, так как у меня были явные трудности с распознаванием лиц и запоминанием имен. Так что в тот первый день, глядя на сочные красные губы, благодаря телескопу показавшиеся мне прямо-таки огромными, я выбрала нежное прозвище для их хозяйки. Психо, в честь моего экземпляра Psychotria elata. Я никогда никому не рассказывала, однако искушение попробовать на вкус эти глянцевые красные лепестки посещало меня не единожды, даже несмотря на то, что в них содержится сильное галлюциногенное вещество.
С течением времени и по мере того, как заполнялись журналы наблюдений, я начала ощущать странное
