«Я предлагаю тебе всю себя! Пожалуйста, делай со мной все, что хочешь! Ты мой, мой, только мой! Прими мою трепещущую плоть, войди…»»
Аделайн судорожно пролистала весь ежедневник. Каждая его страница была заполнена подробностями извращенных фантазий. Аделайн задумалась: а почему это она так удивилась? Разве она не догадывалась, что у Элеттры проблемы? Разве она не понимала, что рано или поздно ее болезнь проявит себя, как в тот раз, когда Элеттра обвинила отца в изнасиловании? Да, это отвратительно, но ни в коем случае нельзя поддаваться эмоциям. Сейчас необходимо руководствоваться здравым смыслом.
За окном уже занимался рассвет.
– Ну что? Успокоилась? – спросила Аделайн, войдя в комнату племянницы.
– Да… Прости, что напугала, – ответила Элеттра сонным голосом.
– Нет-нет, не извиняйся. И не нервничай, – заискивающим тоном проговорила тетя. – Элеттра, скажи, что это такое?
Эл взглянула на книжечку, что показала ей Аделайн, и ответила:
– Не знаю. Ежедневник чей-то.
– Чей-то… – Аделайн швырнула на кровать предмет ее тревоги, а сама села в кресло у окна.
Элеттра в недоумении взяла ежедневник, стала пролистывать его, не заостряя внимания ни на одной странице. Ей очень хотелось спать, сонные глаза так и норовили сомкнуться и не размыкаться несколько долгих, блаженных часов. Но вдруг взгляд ее пал на старательно выведенное слово «Папа». Элеттра стала читать дальше… Уж не снится ли ей все это? Она в самом деле сейчас читает дневник, написанный якобы ее рукой? Нет…
– …Это не я писала. – Аделайн промолчала. – Неужели ты не узнала папин почерк?
Да, это было творение Бронсона. Элеттра теперь забыла думать о сне.
Одним из развлечений Бронсона было написание вот этих пошлостей от лица Эл. Эти фантазии лишь придавали остроты его дьявольской любви к дочери. Таким образом он внушал себе, что Элеттра грезит им, любит его так же страстно, непреодолимо. Так он время от времени успокаивал себя, когда тосковал по ее телу, перечитывал свои записи, представляя, что это дневник Эл, и думал, что та тоже мучается, сгорает от желания. И еще… Нет. Не хочу говорить. Не дано нам постигнуть все замыслы этой юродивой души.
Элеттре было мерзко и радостно одновременно. Радостно оттого, что Аделайн наконец нашла подтверждение невменяемости своего брата, ведь невозможно не узнать его почерк и поверить в то, что этот дневник принадлежит Эл! Да и к тому же Элеттра поняла, что Аделайн нашла его в кабинете Бронсона. Как он там оказался, если все-таки предположить, что его владелицей является Эл? Сомнений больше не было: теперь Аделайн поверит племяннице, раскается. Вот теперь все точно будет хорошо!
– Это уже серьезно, Элеттра. Это лечить нужно.
Как? Как такое может быть?.. Неужели Аделайн не верит?!
Не верит. Аделайн, по правде сказать, и не задавалась вопросом, почему дневник находился в бюро Бронсона. Она восприняла
