сюда, детка. Мне надо с тобой поговорить.
Нет у меня времени с тобой вошкаться.
Саттри потыкался в буханки хлеба.
Мореход стащил из холодильника пакет молока, открыл его и стал пить.
Эй, Хайло.
Чё, детка.
Слыхал, как старуха Бэ-Эла его поймала?
Нет, дядя, что случилось?
Она туда в воскресенье приходит, застала его в постели с этой девахой, как давай лупасить его по башке туфлей. А эта деваха прям на кровати приподнялась голышом да как заверещит на нее, говорит: Выдай ему хорошенько, милая, – говорит: Я замужем за одним сукиным сыном была точно вот таким же.
Из раскрашенного пугала, взгромоздившегося под локтем у Морехода, вырвалось высокое ржание. Глаза, все в туши, скосились, черные и вялые ручки задвигались, словно бы укутывая локти складками. Мореход, во несет тебя, сказала она.
Старина Бэ-Эл чокнутый, сказал Хайло.
Саттри улыбнулся среди ржавеющих канистр продовольствия у задней стены. Он прошел за хрякоподобной тушей Хайла в кресле. Эй, детка, сказал Хайло. Как делишки?
Эгей, сказал Саттри, перемещаясь к мясному ящику.
Последовало обсуждение брачных игр опоссумов. В лавку вошел черный парень по имени Джаббо.
Эй, детка, окликнул Хайло.
Пасть нараспашку, сказал Джаббо. Как ворота в городок, что ни близок ни далек[9]. Он зыркнул на Перепляса-по-Росе. Как насчет жопец свой педовый сместить с ящика шаны.
У-у-у какой, произнес извращенец, соскальзывая на пол неоновым ужиком.
Хайло вот говорит, у опоссума крантик не раздвоенный, сообщил всей лавке Мореход.
Да ни за что б я такого не сказал, отозвался Хайло. Я сказал, он ей в нос не ввинчивает.
Зачем же ему тогда крантик раздвоенный?
Потому что он двуутробик, мудень.
Мореход хохотнул где-то в глубине глотки. Зубы-надгробья сверкают, десны розовый коралл. Бля, дядя, сказал он. Ты совсем с долбоебами столуешься.
Спроси у Саттри.
А я почем знаю, сказал Саттри.
Не хочет он, чтоб вся река знала, что ты за долбоеб, сказал Мореход. Он наклонил пакет молока и вправил долгий глоток себе в темное горло.
Кто тот чокнутый мудень в том доме, что орет на всех? спросил Джаббо.
Где именно, голуба? Королева Передней улицы желала подольститься. Джаббо ею пренебрег. Вон там, показал он. Чокнутый мудень орет такую чокнутую срань, что я и в жизни не слыхал.
Да это просто старый преподобный там спятил, сказал Хайло. Все время голосит: Омыты ль вы кровию.
Срань разводить он могёт.
Я ему точно башку набекрень сверну, ежли от меня не отцепится.
Он на всех орет.
Я не все.
Он калека.
Калекой точно станет.
Ему помои выносят и все такое.
Он себя обрезал, сказал Перепляс-по-Росе.
Чего
Отсылка к городам в мифологии афроамериканцев, где всегда изобилие еды и не нужно работать. Самый известный из них фигурирует в песне Уилли Диксона и Бо Диддли «Дидди-Уа-Дидди» (1956).
