еще один желток, чтобы масса была более упругой.
Замесите не слишком крутое тесто из муки, соли и яиц (в него можно добавить и оставшиеся белки), тонко раскатайте и вырежьте подходящим диском кружочки такого размера, как показано в низу страницы. Разложите мясную массу на кружочки и защепите их в форме полумесяцев; затем слепите вместе края каждого, и у вас получатся готовые каппеллетти.
Если тесто суховато на ощупь, увлажните мокрым пальцем края кружочков. Чтобы блюдо получилось вкуснее, сварите каппеллетти в бульоне из каплуна, этой бесподобной птицы, которая благосклонно жертвует собой для наших рождественских торжеств. Сварите в этом бульоне каппеллетти, как их, по традиции, готовят в Романье, где отдельные герои похваляются тем, что съели целых сто штук,[16] но от такого чревоугодия недолго и концы отдать, как случилось с одним моим знакомым. Нормальному едоку вполне хватит двух десятков.
Насчет этого блюда расскажу один случай, быть может, не столь важный, но наводящий на размышления.
Примите к сведению, что знать Романьи не привыкла забивать себе голову ученостью. Детишки, видя с малолетства, что родители находят себе иные занятия, нежели книжки листать, да и местность там благодатная – вполне можно жить припеваючи, не обременяя себя знаниями, так что большинство юношей, едва окончив гимназию, принимаются бить баклуши, от которых их за уши не оттянешь. И вот однажды приезжают в деревушку нижней Романьи муж, жена и сын их Карлино. Притом отец почитал себя поборником прогресса: ему мало было хорошо обеспечить сынка – он хотел вывести его в адвокаты, а может, даже в депутаты, ведь известно, что от одного до другого рукой подать. После долгих обсуждений на семейном совете решено было послать сына учиться в большой город, а ближайшим городом к той деревушке была Феррара. Отец скрепя сердце и памятуя о том, как обливалась слезами жена при разлуке с любимым дитятей, отвез Карлино в город.
Недели после того не прошло, как сели родители дома обедать за блюдом каппеллетти. Помолчав и повздыхав, жена и говорит:
– Ах, как жаль, что нет с нами нашего Карлино, ведь он так любит каппеллетти!
Только вымолвила она эти слова, как ворота распахнулись – и вот он, Карлино, вбегает в столовую, улыбаясь во весь рот.
– Ах ты, господи! – вскричал отец. – Что с тобой случилось?
– А то случилось, – отвечает сын, – что я над этими книжками корпеть не стану. Хоть режьте меня на куски, а на эту каторгу я больше не вернусь!
Мать вскочила из-за стола и бросилась обнимать сыночка, а оборотившись к мужу, сказала:
– Оставь ты его в покое, уж лучше живой осел, чем дохлый доктор. Он и тут найдет себе дело по душе.
И впрямь, с тех пор по душе Карлино стали ружье да охотничья собака, резвый конь да двуколка, ну и конечно, местные крестьянки.
8. Тортеллини по-итальянски
Вам потребуется:
Свиные отбивные, ок. 300 г
Мозг ягненка или половина мозга более крупного животного
Костный
Народная литература изобилует примерами гомерических едоков, неутомимых обжор, «героев», некогда овеянных почетом и славой в деревнях. Достаточно вспомнить персонажа одноименного романа Олиндо Гуэррини – Туньяцца, великолепный образчик романьольского аппетита былых времен, когда съесть несколько дюжин каппеллетти считалось достижением и героизмом, и этим чемпионам воздавались должные почести. При этом сотня каппеллетти некоего А. выглядит мизером по сравнению со ста тридцатью семью каппеллетти Туньяцца. Быть может, шутник Олиндо и преувеличил малость, но ваш покорный слуга прекрасно помнит, что подобное обжорство было отнюдь не редкостью еще лет двадцать назад. В Романье гость, не отдавший должное столу и не насытившийся до бездыханного состояния, вызывал неудовольствие хозяина и особенно хозяйки, «бросавших дом к его ногам» (то есть выставлявших на стол все лучшее, что было в доме). К этой пантагрюэлевской, первобытной и варварской Романье принадлежал и Туньяцц, который
См. рецепт № 4 («темный бульон») и рецепт № 349 для «знаменитого едока Романьи».
О милостях, каковыми осыпали знатных едоков во все прошедшие века, см., например, комментарий Чана к Книге первой, главе XXVIII трактата «О придворном» Бальдассаре Кастильоне:
«В народной традиции великан, богатырь всегда был отменным едоком, обжорой. Отличительными чертами великана в народном воображении были: могучий рост, сила и непомерный аппетит».
Этот тип достиг гротесковой кульминации в раблезианских гигантах, и что для нас особенно ценно: само имя Гаргантюа (Рабле его не придумал, а взял из народных хроник) несет в себе образ разверстой пасти. То же самое можно сказать и о библейском Голиафе (
