бы, ведь у него как у многодетного отца, есть огромный опыт в этих делах! К состоянию вечной беременности своей жены он практически привык, а потому старается всеми силами развлечь себя на стороне.
А тут – бац! И опять тоже самое! Но, может быть, в этот раз будет сын? Именно сына ждал мой возлюбленный, а не очередное известие о том, что будет девочка, так ужасно разочаровавшего его каждый раз.
Я молилась о том, чтобы анализы показали соответствующий результат, совершенно не чувствуя никаких угрызений совести от того, что сама участвую в чудовищной дискриминации еще неродившегося ребенка по гендерной принадлежности.
Настолько сильно я стала похожа на Милану, что с таким же упорством маньячки старалась угодить Матвею, совершенно не представляя, а что будет, если он не разведется с женой и мне придется самой воспитывать ребенка, родившегося вне брака?
Нет. Я была почему-то уверена в том, что теперь уж точно козырная карта в моем рукаве. И мне было откровенно плевать на то, что четверо девочек останутся без отца.
Не думала я о каких-то чужих детях, а только о своем благополучии и о том, как мне устроить свою жизнь так, чтобы ни в чем не нуждаться.
А ребенок бы навсегда привязал его отца ко мне. Этот пример я наблюдала уже очень давно.
Матвей сам нашел мне врача, который, по всей вероятности, сопровождал и его супругу, и даже лично меня отвез к нему, чтобы удостовериться в том, что я его не обманываю.
Я знала, что жизнь моя изменится теперь навсегда.
11. Кто несчастнее, жена или любовница
Матвей женат. Это я узнаю сразу же, как только мы приезжаем в гостиницу. Наверное, при этом известии любая адекватная девушка закончит все контакты с тем, кто несвободен. Это табу. И для меня в том числе.
Я всегда считала, что с женатыми мужчинами связываются женщины только с очень низкой самооценкой. Быть всегда запасным вариантом и всего лишь для временных утех, ну такое себе.
И все-таки. Я связалась. Хотя, разумеется, могла бы, снова вернуться в ту каморку, в которой жила, продолжать экономить и каждый день слушать очередные разборки между соседями.
После совершенно шикарных условий, которые предложил мне Матвей, я не смогла себя заставить снова испытывать бедность и нужду. Такое состояние, если оно длится долго, удручает и лишает самоуважения.
Но ведь и быть всего лишь любовницей тоже не самая прекрасная перспектива для той, которой через пару-тройку лет исполнится тридцать пять. А что потом? Выйти в тираж и снова оказаться среди людей с неустроенной судьбой и много работать?
Нет. Я отдавала себе отчет в том, что устала пахать и во всем себе отказывать. И быть всегда честной стало для меня такой же роскошью, как и спать на белоснежных простынях и есть из тончайшего фарфора золотыми ложками.
Проснувшись в гостинице среди всего великолепия, которое меня окружало, позавтракав прямо в постели, и никуда не торопясь, я вдруг
