кого же всё-таки воспитали: соблюдающую этикет кобылку или бесшабашную, взбалмошную пони. Угадайте, к какому типу отношусь я? Хах, что? Нет, я не леди и никогда ей не была. Платьица и юбочки – это как-то не по мне.
Токсичные отношения с родителями оставляют свой отпечаток на жизни жеребёнка, превращаясь в психологические травмы. Мои отношения с матерью никогда не были нормальными. В подростковом возрасте мне нравилось думать, что меня взяли из детского дома. Это много бы объясняло.
В детстве, когда мы ссорились со старшей сестрой (я в семье младшая), мать всегда принимала только её сторону, даже не выслушав мою версию произошедшего. Она – Кейла – всегда демонстративно наказывала меня, а сестру успокаивала, даже если было очевидно, что она притворяется. Вот вам и ещё один невероятный стереотип о том, что младших жеребят любят больше, чем старших. Мой отец почти всё время был на работе, а если вдруг становился свидетелем семейных разборок, то всегда поддерживал меня. Единственный пони в этом мире, для которого я что-то значила.
Мать ругала меня за беспорядок, даже если его учиняла Ника. Поэтому я была вынуждена убирать и за ней, и за собой. Ещё матери нравилось высмеивать меня перед всеми подругами. Она всё время рассказывала им о моих ошибках, проблемах и косяках, в «шутку» жаловалась, что я не ношу одежду для кобылок и не крашусь.
Почему ты просто не пожаловалась отцу или не поговорила с матерью? – спросите вы. Мой отец был очень влиятельной и сильной личностью в военной деятельности, а именно генералом. Поэтому его часто не было дома по несколько месяцев подряд. Когда же он возвращается домой, то был настолько уставшим и времени было так мало, что я спешила провести с ним время, впитывая каждый радостный момент. Нам было просто не до этого, хотя, как мне казалось, отец обо всём знал или догадывался, но не подавал виду. А с Кейлой разговаривать просто не было смысла. Для неё я была не больше, чем пустое место.
Училась я неважно, постоянно спорила с учителями по поводу оценок – это и играло на копыто моей матери. Одноклассники считали меня странной и боялись, ведь стоило меня разозлить – и им могло не поздоровиться. В старших классах меня начали дразнить за то, что я все ещё не получила свою кьютимарку. Кейла с самодовольным видом говорила, что я сама виновата: другие пони меня обижали потому, что знали – я слишком слабая и эмоциональная. При этом я была настолько наивной, что несколько раз открывала матери или сестре душу (буквально поначалу). Когда во мне ещё оставалась капля уважения к ним, я рассказывала о своих переживаниях. Например, после того, как первый жеребец меня бросил. Как вы уже догадались, это в итоге использовано против меня. В ссорах Кейла давила на самое больное, говорила, что парень поступил правильно: он не выдержал моего характера, да и вряд ли вообще кто-то захочет со мной встречаться. Действительно, после того случая личная жизнь у меня не клеилась. Я очень злилась на неё и считала, что такого обращения не заслужила.
Моя
