для неё словно бомба замедленного действия. Редко я слышала от неё теплое слово или вообще хоть что-то хорошее. Между нами была будто холодная война, участниками которой стали самые близкие друг другу пони: мать и дочь. Между нами давно выстроилась непробиваемая стена, о которую как ни бейся – не сдвинешь с места и маленького камушка.
Совершеннолетие – самый прекрасный возраст, когда распахнута дверь в большую жизнь, когда хочется всего, кажется, что у тебя вырастают крылья за спиной (не у пегасов) и ты можешь горы свернуть! Это время самоутверждения, время, когда ты можешь найти свою дорогу, повстречать настоящих друзей, а если на твоем пути возникнут препятствия и трудности, то суметь их обойти, преодолеть. Это возраст для покорения вершин, изучения неизвестного.
Красивые слова, правда? И снова, увы, не в точку. Что поделать – стереотипы сильны. Лично для меня, седьмое октября было практически обычным днём рождения. После «торжественной» части и поздравлений в кругу «семьи» (без отца это были совершенно чужие мне пони) мама позвала меня наверх.
Я поднялась по ступеням и вошла в её комнату. Кейла стояла с самым несчастным и кислым выражением морды. Если вы когда-нибудь ели лимон, вы способны это представить. Моя мать смотрела на меня как-то отрешённо и даже будто насквозь прожигала взглядом.
– Афина, – её голос звучал глухо, – я должна кое-что тебе показать. Это очень важно.
Я насторожилась. Кейла никогда не разговаривала со мной подобным образом. Скорее, наоборот. Делилась чем угодно лишь со своей старшей доченькой – Никой, но никак не со мной. Она села на кровать и похлопала копытом рядом. Предложила мне сесть. А вот это вдвойне странно. Я посмотрела на мать. У неё был такой вид, словно она вот-вот расплачется. К чему бы это?
– Я должна отдать тебе самое дорогое, что у меня есть.
А, ну тогда ясно. Стоп, что?! Вот это поворот… Что это с ней сегодня? Не заболела ли?
Она протянула мне дрожащими копытами… книгу? Серьезно? Это и есть самое что ни есть дорогое для неё?
– Афина, дело в том, что, – она старалась говорить строго, но её тон выходил крайне мягким, – в нашей семье принято передавать по материнской линии эту книгу. Воспользоваться её силой способны лишь единороги. С её помощью у тебя появится возможность… – она запнулась.
Я поняла взгляд на Кейлу: «маска невозмутимости», затем опустила взгляд обратно на книгу. Передо мной лежал потрепанный временем томик. В кожаном переплете, с золотой гравировкой у корешка. На его обложке были изображены неизвестные мне символы. И самое важное: на нем был замок. Похоже, запечатаный магическим заклинанием.
Я поблагодарила мать и пошла в свою комнату. Я быстро смекнула, что к чему. Матери просто–напросто не удалось «открыть» её, и теперь она решила поделиться ею со своей младшей дочерью. В надежде, что та поможет ей разгадать древнюю тайну поколений.
Как щедро, мамочка.
«Однако, хитрый ход, Кейла», – я усмехнулась.
