спинке стула. Лизавета требовательно протянула рюмку к сестре, – та хмыкнула и плеснула ей водки. «Чики- пыки!» – балда закусила поднятым с полу грибком и вновь бухнулась на диван.
– Всё больше не пью! – громко объявил студент. Для освежения он налил себе квасу и залпом выпил. Ему вдруг важным стало узнать, осеняет ли его голову такой же весёлый серафим, какой растопырился на стуле над хозяйкой. Он закрутил головой, пытаясь заглянуть себе за спину, комната слегка качнулась, он нахмурился, подобрался и для равновесия сунул руки в карманы. Пальцы угодили в раскисший обмылок. Надо было вернуть его на место, поскольку, раз дела теперь устроены, не имело смысла пробавляться по мелочам.
– Пойду умоюсь, – объявил он и попытался отъехать со стулом от стола.
– Ступай. Скажи только сперва, ежели когда свой ниверситет скончаешь, кем сделаешься?
– Каррьер-ру сделаю! Я, матушка, чтоб вы понимали, юр-рист!
– Чтоб я понимала: это стряпчий, никак? Людей за нос водить будешь?
– Вовсе не стряпчим! Хочу – адвокатом, хочу – прокурором.
– А по полицейской части – тоже можешь?
Молодой человек фыркнул.
– Не горю желанием. – И доходчиво разъяснил тёмной женщине: – У императора свои дела, а у меня свои.
Вообще он старался придерживать свою снисходительность, удачно сочетая в разговоре развязность, подобающую общению с простонародьем, с тонкой иронией и далеко идущим расчётом.
– Вы сами-то где учились, Алёна Ивановна?
Именинница заулыбалась, аж щёчки сделались как яблочки.
– Я-то? Учёна как Иона! В море бросили, кит проглотил и по морю носил, пока премудрости не нахлебалась. Потом выплюнул, и стала я сама на том ките по морю житейскому плавать.
– Да… Было дело под Полтавой… – Гость поморгал соловеющими глазами. – Я думал, вы акула, Алёна Ивановна, а вы чудо-юдо рыба-кит.
Хозяйка блеснула на него голубым, как бирюза в ушах, взором и, хлопнув по столу, вдруг завела:
– Поедем, родимый, ката-а-ться! Давно ты меня поджида-ал!
С дивана заухала Лизавета, студент тоже слегка подвыл в такт, поскольку слова забыл. «Как славно всё сладилось, – повторял он про себя, – главное сейчас – держать себя в руках».
– В таку-ую шальную пого-о-ду нельзя доверяться волна-ам!
Ему вдруг захотелось спать, да так сильно, что хоть сгоняй дурынду с дивана. Нехорошо, подумают, что объелся с голодухи или пить слаб, кувыркается с одной рюмки. Он выпил ещё квасу и для окончательного закрепления превосходства пустился объяснять хозяйке смысл сыра по Молешотту. Сыр, чтоб вы понимали, драгоценная Алёна Ивановна, это не просто забродивший молочный жир. Сыр – это атрибут свободы. Раз есть сыр, значит, есть скот. Например, Швейцария. Значит, люди едят мясо. А от мяса растут не только мускулы, но и благородные чувства: мужество, стремление к независимости, сила воли, достоинства
