вред повсеместного употребления психотропных веществ. Они решили, что русский народ должен чувствовать всё до конца и не отключать критическое мышление ни на секунду! Они-то едят солёную пищу, оправдываясь повышенной активностью мозговой деятельности. Интересно, как бы сами запели от нашей баланды!
– Хотя у меня уже есть запись на сегодняшний вечерний секс, но я, так и быть, уступлю Мисс Шарм и проведу с ней ночь, – тоже снизив громкость голоса и прижав её одной рукой плотнее к себе, ответил я – звёздный мальчик нашей орбитальной станции. Ну, хоть какие-то бонусы получу перед закланием барашка на алтарь науки.
После недели чувственного невоздержания и сожалений по поводу краткости оного, утром первого дня третьего цикла весеннего месяца мы взошли на борт небесного корабля под названием «Бригантина-003». Наша команда состояла из пяти человек: капитана дальнего плавания (КДП), его заместителя и боцмана (или «замкадыша»), микробиолога и специалиста в области планетарных флоры и фауны (или «макрофага»), медика-химика («медяк») и инженера-матроса, то бишь меня, или «салаги».
По моему телу всё ещё перекатывались гормональные всполохи прошлой ночи, поэтому настроение было на удивление приподнятым. Я даже перестал гонять мысли, что меня выбрали ритуальным агнцем. Не то чтобы я был таким ленивым пессимистом и не хотел отдать долг родине, просто успех таких экспедиций был 50 на 50. А моя удача несильно баловала меня все эти годы.
Нас провожали с помпой! Собрались все главы станций, и даже президент прикатил из бункера. Народу набилась целая толпа, массовики рассадили граждан на многоярусные блоки согласно статусу. Президенту со свитой подкатили отдельный подиум с креслами. Нам было всё равно, поскольку мы находились далеко от провожающих. Нас сразу подвезли к кораблю и подняли на стартовую площадку. Пока наша голограмма развлекала гостей, нам давали последние инструкции и напутствия.
Вопреки старой традиции, заведённой ещё в доисторический советский период, нам великодушно разрешалось попрощаться с народом и близкими. Конечно, все понимали, что с родственниками общаться неуместно, когда к тебе прикованы пристальные взгляды глав. Поэтому мы выжали из себя официально-ритуальный жест Гагарина и помахали всем ручкой.
Это был второй и завершающий акт мерлезонского балета. Первый и самый главный, по завету древних космонавтов, – помочиться на заднее колесо космической колесницы. Да вот беда, наши скафандры абсолютно герметичны. Нужду мы справляем в специальные отсеки, прикреплённые к выводящим органам. Так что про комфорт самих космонавтов лучше не спрашивайте! Поэтому мы придумали упрощённый вариант ритуала – плевать на колесо! А что, тоже физиологическая жидкость.
Внутри ракеты каждый занял свою позицию. Через двадцать минут, после полной внешней и внутренней проверки готовности, мы стартанули. Беспрепятственно преодолев
