сочинительница апеллирует совершенно зря. Азовскими походами историки называют «походы русских войск и флота во главе с Петром I к Азову, в устье Дона» (цитирую «Советскую историческую энциклопедию»), «два похода русских войск и флота с целью овладения турецкой крепостью Азов» (энциклопедия «Отечественная история»).
Иногда в исторической литературе упоминается, что, желая обмануть противника, русское правительство громогласно объявило о походе в Крым, для чего направило в Нижнее Приднепровье дворянскую конницу и казаков Мазепы. Обман удался. Турки ждали главного удара именно там. В это время наиболее боеспособные части русской армии двинулись в другом направлении – на Азов, который затем и захватили, правда, со второго раза.
Трудно понять, для чего Татьяна Геннадьевна ссылается на фундаментальную работу видного историка Михаила Богословского. Там, в разделе «Азовские походы», рассказывается именно о событиях под Азовом. О Мазепе же и происходившем в Нижнем Приднепровье в связи с Азовскими походами упоминается трижды. Первый раз – когда говорится, что во время осады Азова русское командование получило известие о взятии Кизикерменской крепости.
Что же это доказывает? Например, во время Сталинградской битвы советское командование получило известие о прорыве блокады Ленинграда. Кому приходит в голову объединять два этих, безусловно, важных события зимней кампании 1942–1943 годов в одно сражение? Кто называет участников прорыва блокады города на Неве героями битвы на Волге?
Второй раз речь об указанных событиях у Богословского заходит, когда, перечислив воинские подразделения, отправленные под Азов, он говорит, что другая армия выступила в Нижнее Приднепровье, чтобы оборонять Украину. Два похода разграничены тут достаточно определенно.
Наконец, в третий раз историк сообщает, что, возвращаясь после взятия Азова в Россию, Петр I послал Мазепе распоряжение ехать на встречу с ним. Где тут аргумент в пользу версии Таировой-Яковлевой?
Бесспорно, боевые действия и на Днепре, и на Дону являлись событиями одной войны. Если говорить о военной кампании 1695–1696 годов в целом, то ее можно именовать Азово-Днепровскими (но не исключительно Азовскими!) походами. Такое название иногда употребляется в научной литературе. Дело, однако, в том, что в своем стремлении возвеличить Мазепу Татьяна Геннадьевна объявила, что гетман руководил казаками как раз «под Азовом». Разве это не ошибка?
«Северная война началась не в августе (как утверждает А.С. Каревин, считая неверным мое упоминание об эпизоде Северной войны в марте 1700), а в феврале, когда саксонские войска осадили Ригу», – читаем новое пояснение «ученой» дамы.
Между тем ничего подобного я не утверждал, а писал о том, что Россия вступила в Северную войну в августе 1700 года. Считать передвижение русских войск, происходившее за полгода до указанной даты, «эпизодом Северной войны» неправомерно.
«В моей книге
