врач клиники, Андрей Александрович Жупанов. Увы, результат его работы оказался самым плачевным. Безобразный шрам он удалил, но обещанной красоты после хирургического вмешательства не получилось. Напротив, в лице появилась асимметрия, которой раньше не было. Сначала медики внушали Ольге, что через какое-то время неизбежные отеки спадут и черты лица станут не только симметричными, но и соблазнительными. В хорошее охотно верится.
Проходила неделя за неделей, но внешность ее к лучшему не менялась. Правый глаз как был вытаращенным, так и остался. Позже выяснилось, что повреждена мышца, отвечающая за подъем верхнего века. В результате Ольга была вынуждена даже спать с одним приоткрытым глазом. Такая же неприятность произошла с одним популярным певцом. Об этом наперебой трещали все средства массовой информации. Но Владимирцевой от этого было ничуть не легче.
Я подумала о том, что хотя бы с грудью Ольге все-таки повезло. Выглядел ее увеличенный бюст довольно привлекательно. Но тут страдалица призналась, что силикон доставляет немало хлопот. Стоит ей поднять руки вверх, как грудь подпрыгивает к шее самым неестественным образом.
– Нет, это, конечно, вытерпеть можно, но лицо… За что мне такое наказание! – Женщина крепилась-крепилась и все-таки расплакалась.
Алина тут же засуетилась. Налила в чашку каких-то капель и заставила Ольгу их выпить. Когда та успокоилась, я спросила:
– Скажите, вы не думали о том, чтобы подать иск в суд на хирурга, оперировавшего вас?
– Думала, но у меня не приняли заявление.
– Почему?
– Понимаете, договор, который я подписала, был так ловко составлен…
– Покажи ей договор! – скомандовала Нечаева. – Полина – дипломированный юрист. Она сразу поймет, правомерный он или нет.
Владимирцева полезла в сумку и достала потрепанную ксерокопию договора. С профессиональным рвением я углубилась в его чтение. Чем дальше я читала, тем понятнее мне становилось, что врачи заранее сняли с себя всю ответственность за эстетический результат будущей операции. Это меня изрядно удивило и возмутило. Я считала, что пластическая хирургия и существует для того, чтобы улучшать внешний вид лица и тела клиента. А глядя на Ольгу, поняла, что это – миф. Никаких гарантий, что так все и будет, нет. Пациент всегда идет на огромный риск. Казалось бы, Владимирцевой терять было нечего, кроме ужасного шрама на лице. Но ее уговорили на большее. Профессионально так уговорили. Пообещали, что ее внешность значительно улучшится, а значит, перед ней откроются новые перспективы. Незамужняя женщина купилась на это, причем с удовольствием.
– Ну что, по-вашему, там можно за что-нибудь зацепиться? – с надеждой спросила она, когда я оторвала глаза от договора.
– Вы сказали, что в результате операции была повреждена мышца правого глаза. По-моему, это прямой ущерб здоровью. На это и надо давить.
