в себя и вызвало глупую улыбку.
«Что ж, похоже, придётся мне сегодня спать на мокрой постели…»
Заливистый крик младенца огласил дом.
«Или не спать совсем».
Хотела ощутить прелести материнства? Добро пожаловать в новую жизнь!
*****
Достав из сундука купленный мною плед и простынь, которую тут же разорвала на части, чтобы сделать подгузник, дрожащими руками развернула мокрое одеяльце и уставилась на голосящего малыша. Девочка!
Несмотря на красное личико и пушок на голове, она показалась мне самой настоящей красавицей. Маленьким чудом… Которое, замолчав на миг и поднатужившись, наложило мне небольшую, но сильно пахнущую кучку.
Признаться, поначалу я растерялась, не зная за что хвататься – то ли разводить печь и греть воду, то ли брать чистый кусок простыни и вытирать так. Второе казалось быстрее, правда, менее гигиеничнее. Но, несмотря на это, пришлось выбрать именно такой вариант, успокаивая себя тем, что для первого раза вполне нормально. Главное – перепеленать в чистое и сухое, чтобы кроха не замёрзла. К следующему разу я уже буду готова.
Но стоило разобраться с одной проблемой, как на смену ей пришла другая – малышка хотела есть.
Характерные движения маленького ротика в поисках груди, заставили запаниковать. Малышка кряхтела, поворачивая головой из стороны в сторону, а я готова была разреветься повторно.
Чем можно накормить маленького ребёнка, у которого, похоже, только недавно отпала пуповина, судя по едва зажившей ранке? Явно не тем, что я купила в супермаркете.
Нужно найти бабуню, она наверняка знает, где разжиться козьим молоком или хотя бы подскажет, что делать. Вот только за всё это время я так и не удосужилась узнать, где та живёт. Пожилая женщина приходила всегда сама, что в детстве, что сейчас. И это казалось само собой разумеющимся.
Даже в мыслях не возникало сходить к ней в гости. Хотя как любой ребёнок, я была любопытна и иногда спрашивала у деда, где её дом. Но в ответ всегда получала лукавую улыбку и множество отговорок. Старик умел заговаривать зубы, причём, как в прямом, так и в переносном смысле слова – мог убрать боль, а мог увести разговор в нужную ему сторону, да так ловко, что потом даже и не вспомнишь, с чего вообще тот начался.
Пока я металась по дому, думая как поступить, малышка начала возиться более интенсивно, изредка похныкивая, причём так жалобно, что хотелось выть от бессилия.
– Чего мечешься, как оглашенная? – старушечье ворчание, раздавшееся от двери, заставило подпрыгнуть на месте и развернуться так быстро, что едва не шлёпнулась от собственной прыти. – Грудь дай дитятке. Не видишь что ли? Вся кофта уже мокрая от молока.
Опустив взгляд на грудь, я слегка опешила, увидев два мокрых пятна, расползавшихся всё сильнее, а потом растерянно уставилась на появившуюся словно из воздуха бабуню.
– Ну, чего таращишься? Дверь у тебя была открыта, вот и зашла, – ответила
