и с господином Черчиллем. Он беспокоился о том, что мы можем захватить его страну, оставить его без репараций от Германии, и вообще не доверял нам. Как видите, сейчас мы вышли на новый уровень общения между нашими странами и гораздо больше доверяем друг другу. Это в качестве примера. Вы же видите, господин президент, что у нас нет намерений захватить весь мир. У нас самодостаточная страна. Единственный мир, который нам нужен, это мир в нашей стране.
Переговоры длились довольно долго. Президент Рузвельт оказался очень словоохотливым. У него была образная и интересная лексика. Он пытался произвести приятное впечатление на Сталина. Я не уверен, что это ему удалось, хотя Сталин очень редко показывал кому-либо своё истинное отношение.
После переговоров Сталин, видимо, устал, так как почти сразу поехал домой. Я записал кое-какие высказывания Рузвельта и тоже поехал домой.
Глава 4
Днем Сталин попросил зайти к нему.
– Андрей, ты вчера напомнил мне об одной проблеме. Сейчас соберётся Ставка, надо распределить обязанности и, пока идёт переформирование и переброска войск на восток, предоставить всем отпуск, но так, чтобы это не повлияло на подготовку к войне. И в первую очередь надо отправить в отпуск тех, кому предстоит эта операция.
Самым хитрым оказался нарком флота Кузнецов. Он сказал, что с удовольствием отдохнёт, но на Дальнем Востоке и Камчатке.
– Товарищ Кузнецов, что вы вводите всех в заблуждение! Ну, какой это отдых! Вы же с кораблей вылезать не будете!
– Товарищ Сталин, там прекрасные места: охота, рыбалка, а воздух какой! Вулканы, гейзеры, а заодно и проверю всё досконально. И не надо будет потом две недели ехать.
В общем, у всех нашлись срочные дела, поэтому в отпуск, в приказном порядке, поехали Шапошников, Жуков, Голованов, Берия и я. Сам Сталин ехать в отпуск отказался, сказал, что поедет в сентябре, когда будет не так жарко. Василевский, Воронов и Кузнецов поехали на Дальний Восток, Тимошенко и Голиков остались в Москве, а мы погрузились на поезд и поехали «отдыхать». Небольшой курьерский поезд – шесть вагонов и шесть платформ. Настроение у всех было совершенно не отпускное. Берия по дороге придумал себе дело и решил ехать не в Крым, а в Сухум. У него там был «объект». Жуков, которого в срочном порядке отозвали из Германии, чертыхался и говорил, что не понимает, зачем нужна такая срочность с отпуском. Я не стал объяснять причину внезапного отпуска, иначе бы все на меня взъелись. Но за обедом в вагоне-ресторане все немного успокоились, расслабились. Жуков рассказал о том, как проходила капитуляция. Рассказывал красочно, жестикулируя. Он не был похож сам на себя. Было видно, что он очень доволен прошедшими операциями, новым званием, новыми наградами. Много говорил о новом боевом уставе.
– Как работалось с Красовским? – задал вопрос я.
– Отлично! Просто отлично! Лето, конечно, погода была солнечная, лётная. Вообще Верховный не зря
