своим.
– Никаких, Тёма?
Бля, когда она перестанет об этом спрашивать? Я весь в запретах. Из последних, сука, держусь, чтобы не завалить её на кровать и не войти в неё одним быстрым рывком, разрывая все "нельзя".
– Для тебя никаких, родная. – хриплю и тут же давлюсь неконтролируемо вырабатываемой слюной, когда она проводит языком по подбородку и спускается ниже.
Раньше она никогда этого не делала. Своё тело отдавала под мои голодные ласки, но сама только руками касалась, а сейчас…
Пиздец, Север, держись! Контролируй! Нельзя! Фу, Северов!
Торможу сам себя, когда оставляет влажную дорожку на шее и дует, вызывая грёбанный мандраж во всех конечностях. Оставляет на горле лёгкий укус. Обжигает поцелуями ключицы и плечи. Касается губами грудины. По очереди обводит языком соски, слегка царапая зубами.
Блядь, я мужик, в конце концов, или как? Торчу от такой слабой ласки.
Настя оставляет мокрые следы вокруг каждого кубика пресса.
Я должен остановить её.
Касается губами головки.
Сейчас же!
Опускается на колени и втягивает в рот, обводя языком по кругу и лаская уздечку.
Хватит, Север!
Кладу руку ей на голову и собираю непослушные волосы.
– Пососи мне, малыш.
Она тут же напрягается и даже в темноте вижу, как краснеют её щёки.
– Я не умею… Если больно сделаю… Или неприятно… – пищит и отворачивает голову.
Держись, Север!
Делаю глубокий вдох и через сжатые зубы со свистом выпускаю воздух. Подхватываю её за локти и поднимаю вверх, пока лбами не сталкиваемся.
– Всё будет хорошо, родная. Если что-то сделаешь неправильно, я дам тебе знать.
Опускаю руку вниз и чувствую, что она не просто мокрая. Течёт так, что бёдра уже едва ли не до коленей в её соках. Блядь, совсем башню сорвало, раз я даже и думать забыл, насколько моя девочка легко заводится.
Беру её за руку и ложусь на кровать. Настя смотрит на меня ошарашенными глазами, когда выбиваю:
– Сядь на меня сверху. Повернись спиной. Давай, маленькая, не бойся.
Сам поворачиваю и вынуждаю перекинуть ногу через грудную клетку. Кожа сразу становится скользкой от её смазки.
Бля, держись!
– Опустись ниже и соси, любимая. Не бойся. Ничего, Насть, не бойся.
– Но тогда я… Господи, Тёма… Стыдно…
Вот вообще нихуя не стыдно, а очень даже охуенно.
Резко дёргаю её за бёдра, пока моя девочка не оказывается на локтях, утыкаясь губами в мой член. А её промежность на уровне моего лица. Оставляю быстрый поцелуй на сомкнутых складках.
– Артём, не надо! – визжит, стараясь подняться, но я крепко держу её за задницу. – Не смотри! Не делай так! Артём!
– Я уже всё видел, маленькая. И не только видел. – смеюсь и прохожусь языком по лепесткам.
Любимая стонет
