эта охота.
До полного исчезновения бизонов мне попался еще один альбинос, хоть и не чисто белый. Мы с Ягодой купили эту шкуру, уже выделанную; за отсутствием более подходящего термина мы называли ее пятнистой. Странно, что животное убили в 1881 году, когда остатки больших стад еще паслись в области между реками Йеллоустон и Миссури, а спустя два года бизонов практически совершенно уничтожили. Это тоже была корова, крупная, пятилетнего возраста. Шерсть на голове, брюхе, плечах и хвосте была белоснежная, и на каждом боку находилось по белому пятну примерно восьми дюймов в диаметре. Когда шкуру сняли, разрезав ее обычным способом, по краю получилась чисто-белая полоса шириной в восемь – десять дюймов, резко контрастировавшая с прекрасной и глянцевитой темно-бурой серединой шкуры. Корову убил молодой индеец из северных черноногих между речкой Биг-Крукед-Крик и речкой Флэт-Уиллоу; обе они впадают в Масселшелл в нижнем ее течении. В то время мы владели большим торговым пунктом на Миссури, милях в двухстах ниже форта Бентон, и филиалом на речке Флэт-Уиллоу. Ягода на пути к филиалу встретил отряд черноногих, только что закончивший погоню, и увидел убитого пятнистого бизона, с которого еще не снимали шкуру. В этот день Ягода не поехал дальше, а отправился с молодым охотником в палатку его отца, где старик приветливо принял гостя. Весь день до глубокой ночи мой друг упрашивал старика продать шкуру. Но это противоречило практике и традиции, потому что такая шкура принадлежала Солнцу и продавать ее было бы кощунством. Молодой охотник выпутался из сложного положения, подарив добычу отцу. Наконец, перед тем как лечь спать, старик выколотил пепел из последней трубки, вздохнул и с усталым видом сказал Ягоде:
– Ладно, сын мой, будь по-твоему: когда шкура будет готова, ты ее получишь.
Это была прекрасно выделанная шкура, и на белоснежной стороне старик изобразил историю своей жизни: врагов, которых он убил, лошадей, которых захватил, битвы, в которых сражался с племенем гризли, а также животных и звезды – своих покровителей. В той же долине на Миссури, кроме нас, жили и другие торговцы. Однажды старик приехал к нам вместе с женой и показал всем эту изумительную шкуру. Конечно, каждый торговец хотел получить ее.
– Я еще не решил окончательно ее продавать, – говорил хитрый старик каждому. – Попозже… там посмотрим, посмотрим.
Тогда все торговцы стали состязаться в стремлении угодить владельцу шкуры. До конца зимы они снабжали его виски, табаком, чаем, сахаром и разными другими вещами в таком количестве, какое старик только мог потребить. Два или три раза в неделю они с его старухой приходили к нам, нагруженные бутылками виски, усаживались перед очагом в нашей комнате и выпивали в свое удовольствие. Мне нравилось смотреть на них и слушать их разговоры. Они казались счастливыми, очень любили друг друга и охотно предавались воспоминаниям о славных днях, когда были молоды и сильны. Так продолжалось
